Ей всегда будет 45. Хрупкая женщина — с несгибаемой волей и добрым сердцем. 20 лет назад, 20 октября 2004 года, в своей минской квартире была убита известная белорусская журналистка Вероника Черкасова. Жестокое преступление — на теле погибшей насчитали 43 ножевых ранения — так и не было раскрыто.
Корреспондент “Позірку” успел поработать с Вероникой Черкасовой в “Белорусской газете” (позднее “БелГазета”) и “Салідарнасці”, куда та примерно за год до гибели перешла после размолвки с главредом “БГ”. 20 октября 2004-го — кажется, тогда накрапывал дождь — сдавался очередной номер еженедельника, но журналистка, от которой ждали статью, неожиданно на целый день “пропала с радаров”. Все в редакции на минской улице Кульман были на иголках, ведь Черкасова не подводила никогда. Тем более накануне она вернулась из командировки в Мядельский район. Вечером в ее квартиру на Некрасова (совсем близко от Кульман по столичным меркам) приехали обеспокоенные отчим Владимир Мелешко и сын (15-летний Антон Филимонов жил у бабушки, Дианы Черкасовой, в прошлом тоже журналистки, как, собственно, и супруг). Вероника Черкасова к тому моменту уже примерно полсуток была мертва.
Главный подозреваемый — сын
“Почерк убийства свидетельствует, что преступление совершил человек с глубоким криминальным прошлым”, — заявили тогда в следственных органах. Александр Лукашенко публично отвел на раскрытие убийства пять дней. А через месяц сын и отчим из свидетелей были переведены в подозреваемые — бытовая версия убийства отрабатывалась активнее всего.
Зацепились за то, что дверь квартиры Черкасовой не была повреждена, она была в домашнем халате, а сигнал телефона Антона был зафиксирован в радиусе действия базовой станции, ближайшей к дому, где жила журналистка. Кроме того, он отсутствовал на уроке физкультуры и якобы звонил матери за несколько минут до предполагаемого времени преступления.
Допросы, следственные эксперименты — за подростка взялись плотно. Настолько плотно, что даже у отдельных коллег Черкасовой мелькнула мысль: “Может, не все так и просто с Антоном?” Ребенок был поставлен на учет в городском детско-подростковом психоневрологическом диспансере, лечился в стационаре Республиканской клинической психиатрической больницы.
Подозрения с сына и отчима журналистки были сняты 18 апреля 2005 года “за отсутствием в их действиях состава преступления”. В постановлении столичной прокуратуры говорилось, что “не добыто достаточных доказательств” причастности обоих к совершению преступления, а “все возможности для сбора дополнительных доказательств исчерпаны”.
27 декабря 2005 года Антон был задержан по подозрению в изготовлении фальшивых белорусских рублей группой подростков, 13 марта 2006-го — освобожден под залог. Через месяц суд назначил ему 2,5 года лишения свободы с отсрочкой, при этом прокурор просил 4 года.
В октябре 2008-го в квартире родителей убитой журналистки был проведен обыск, интересовались Антоном, который к тому времени покинул страну. “Он вынужден был уехать, так как было очевидно, что следствие все время возвращается к нему как к главному кандидату в подозреваемые. Четыре года они не искали настоящих преступников, а готовили почву для того, чтобы связать с Антоном убийство Вероники”, — заявила тогда Диана Черкасова.
Сын Черкасовой уехал из страны, но и спустя 10 лет им интересовалась милиция, нанося визиты либо рано утром, либо поздно вечером. 12 марта 2015 года к Диане Черкасовой и Владимиру Мелешко заявились в половину седьмого утра, 15 марта 2017-го — около семи. “Чем больше думаю, тем отчетливее понимаю, что мы им мешаем. Просто мешаем своим существованием, как мешала им наша дочь, которая была честным журналистом, имела свой собственный взгляд на все, что происходило в стране. Все сегодняшние действия наших представителей доблестных правоохранительных органов против двух одиноких больных престарелых людей недостойны и бессмысленны своей жестокостью”, — сказала мать убитой.
Диана Черкасова
Оружие? Вино? КГБ?
Черкасова нечасто писала о политике — ее больше интересовали истории “простого человека”, мастера в своем деле: “Единственные в мире деревянные часы сделал белорус”, “Он играет на похоронах и свадьбах”, “Аббат собрал всех коммунистов и побросал в речку на обед крокодилам”. Именно у Черкасовой по-новому раскрылись художники Артур Клинов и Алесь Пушкин (“Ай да сукин сын!”).
Она обладала редким умением подать историю так, будто читатель знаком с героем материала тысячу лет. Однако острых тем не избегала, копалась в них глубоко и системно. Профессиональную деятельность коллеги рассматривали среди главных мотивов убийства. В 2002 году журналистка в составе группы коллег побывала в Ираке, которым тогда еще правил Саддам Хусейн. Поездку оплатил “Инфобанк”, специализировавшийся на торговых операциях с арабским миром. В августе 2004-го, через год после свержения Хусейна и за два месяца до убийства Черкасовой, США обвинили “Инфобанк” в отмывании денег для багдадского режима. Журналистка могла расследовать финансирование поставок оружия через “Инфобанк”, для чего будто бы установила контакт с одним из сотрудников.
Кроме того, Черкасова невольно могла стать одной из жертв борьбы кланов за контроль гомельского винодельческого завода ООО BST Ltd. Эту версию выдвигал журналист-расследователь Сергей Сацук (в октябре 2022 года приговорен к 8 годам лишения свободы по обвинению в получении взятки, разжигании розни и превышении служебных полномочий; признан политзаключенным).
Весной 2004 года Черкасова опубликовала в “Салідарнасці” серию статей “КГБ все еще следит за тобой”. А в 2002-м в “Белорусской газете” она с медицинской скрупулезностью изучила внешний вид и манеры Лукашенко, назвав свое исследование “Человек в черном”. Оно читается свежо и через два десятка лет. Например: “Александр Григорьевич умудрился оказаться законодателем и в армейской моде. Чего стоит одна его фуражка, сшитая из камуфляжной ткани! А погоны с внушительным гербом и роскошная парадная форма навевают воспоминания о богатых аксельбантах Каддафи и обожающих блестящее африканских генералах”.
Память: в текстах и мыслях
В сентябре 2005 года, накануне годовщины убийства, коллеги Черкасовой издали 262-страничный сборник ее материалов “Красным по белому” — именно так называлась статья журналистки, посвященная национальному бело-красно-белому и официальному красно-зеленому флагам.
В 2006-м появился сайт veronikacherkasova.org с англоязычной первой страницей, ссылками на отдельные публикации, ходом расследования. Сайт все еще доступен, но не обновлялся очень давно: большинство ссылок недоступно. Многие из них вели на интернет-газету информационной компании БелаПАН naviny.by, которую в августе 2021 года разгромили, прихватив сервер, власти.
Сайт о Веронике Черкасовой
“Материалы Черкасовой ждал всегда с нетерпением, — говорит бывший коллега Черкасовой. — В “Белорусской газете” именно ее и Виктора Мартиновича, ставшего на писательскую стезю, практически не нужно было править. Можно было погрузиться в текст и наслаждаться написанным. Она всегда откапывала много нового”.
С журналисткой коллегу связывает семейная история: “Именно она помогла привезти моего ребенка из роддома. В тот ноябрьский день 2001 года, на который была назначена выписка, прошел ледяной дождь, дороги превратились в каток. “Не обещаю”, — сказала Вероника, с которой договорились накануне. Но она приехала, сняла на одолженную мною у товарища видеокамеру, как мне вручают “конверт” с ребенком, сели в ее машину и потихоньку добрались. Подняться чуток посидеть за накрытым столом она категорически отказалась”.
“С ужасом вспоминаю тот день, — поделилась с “Позіркам” коллега Черкасовой по “Белорусской газете”. — Собственно, мы не часто разговаривали, но я относилась к ней с большим уважением. Тогда на всех не хватало компьютеров. Помню, пришла, а она сидит на моем месте. Я была восхищена: такой человек за моим компьютером! Она спросила: “Уступить?” — “Я подожду”.
“Очень жалею, что мы не успели сблизиться. Я читала ее тексты. Может, это гендерный стереотип, но я считала, что аналитика — это больше мужское, у женщин больше эмоций. Вероника писала “по-мужски”, — говорит собеседница. И еще, продолжает она, Черкасова была очень быстрой. “В нашей профессии скорость важна. Вероника молниеносно переключалась с одного на другое. Можно сказать, она спешила жить. Я помню глаза, с которыми она это делала: осмысленно, со знанием предмета”.
Председатель Белорусской ассоциации журналистов Андрей Бастунец в разговоре с “Позіркам” отметил, что не был лично знаком с Черкасовой. “Уже после ее гибели я познакомился с ее мамой, отчимом. Следствие изначально пошло по самому простому пути: по подозрению в убийстве были арестованы ее сын Антон Филимонов и отчим Владимир Мелешко, которые нашли ее тело. Тогда мы с коллегами писали ходатайство об освобождении их под поручительство — и, как ни странно, их освободили. Впоследствии подозрения с близких Вероники были сняты, но другие версии, которые обсуждались в СМИ, похоже, особо не расследовались”, — сказал Бастунец.
“Каждый год мы ездили на кладбище (недалеко от поселка Колодищи. — “Позірк”.), каждый год говорили о том, что дело будет раскрыто. Но, похоже, не при нынешней власти. В этом году умерла мама Вероники Диана Тимофеевна, несколько лет назад — ее отчим Владимир Мелешко. А многие из тех, которые ежегодно приезжали к могиле Вероники, вынуждены были покинуть страну”, — констатировал глава журналистского объединения, работающего за границей из-за преследования белорусскими властями.
Кто преследовал и убил Веронику Черкасову — ответа нет уже 20 лет.