“Единение“, но не народов. 2 апреля режимы Лукашенко и Путина отмечают высосанный из пальца праздник

29 лет назад Александр Лукашенко и Борис Ельцин подписали договор о сообществе Беларуси и России, давший старт интеграции двух государств. Церемонию провели 2 апреля в Москве, и с тех пор эта дата официально помечена в календаре как День единения народов Беларуси и России. Праздником, однако, она так и не стала. И не могла стать.

Советская менталочка

Давно известно, что Александр Лукашенко относится к праздничным дням потребительски. Как и все остальное в белорусской действительности, они должны не столько радовать людей, сколько служить идеологии и укреплять его личную власть. Подсвечивать правильность избранного курса. Символизировать преемственность генеральной линии, ее прочность и неразрывную связь с историей.

Получив бразды в 1994-м, правитель основательно переписал государственные святцы. Привел их в соответствие со своим видением прошлого и настоящего.

Он перепридумал День независимости. Его перенесли с 27 июля, когда была подписана Декларация о государственном суверенитете Беларуси (1990 год), на 3 июля — день освобождения Минска от гитлеровской оккупации (1944-й).

Здесь в Лукашенко говорили его коммунистическое прошлое, глубоко советская ментальность с ее мощной привязкой к победе в Великой Отечественной. И заодно — неприязнь к тем, кто приложил руку к распаду СССР.

Примерно по тем же мотивам он снова, как это было в советские времена, сделал красной датой 7 ноября — день так называемой Октябрьской революции 1917-го. Ни в одной постсоветской стране этот ленинский праздник не сохранился, даже в России. Ни в одной — кроме лукашенковской Беларуси.

17 сентября был определен Днем народного единства. Его Лукашенко учредил в 2021-м, через год после самых массовых протестов в белорусской истории.

И здесь налицо шпилька в адрес соседней Польши, которая поддержала демократические перемены в Беларуси.

Праздновать воссоединение земель, достигнутое за счет раздела польского государства тоталитарными режимами Иосифа Сталина и Адольфа Гитлера по пакту Молотова — Риббентропа… Это, конечно, путь заведомо конфронтационный. Но после событий 2020-го официальному Минску на западном направлении было нечего ни ловить, ни терять.

Второе воскресенье мая в Беларуси — День государственных флага, герба и гимна. Учрежден в 1998-м, вскоре после отмены бело-красно-белой символики, для сакрализации возвращенных символов советской поры. После 2020-го получил второе дыхание, используется для рьяного противопоставления “вражеским“ БЧБ-символам.

Праздниками Лукашенко одарил белорусов щедро. Но они их предсказуемо не оценили.

Россия — щедрая душа и дойная корова

День единения 2 апреля — такой же специально придуманный праздник, как и другие вышеперечисленные. С той единственной разницей, что изначально Лукашенко задумывал интеграцию с Россией под другие — намного более амбициозные — цели.

По мнению ряда экспертов, на первых порах бывший директор совхоза “Городец“ с помощью Союзного государства метил попасть на трон в Кремле. Однако на смену дряхлевшему Борису Ельцину российские элиты выдвинули спецслужбиста Владимира Путина, и теневому кандидату родом из Шклова стало ясно, что до рубиновых звезд дотянуться не судьба. И тогда он задействовал план Б.

С тех пор Россия для него — дойная корова. Свинья-копилка, из которой можно получать на пропитание.

За тридцать лет правления белорусский властитель так и не создал устойчивую национальную экономику. Он и не думал ее создавать, потому что этот процесс предполагал болезненные рыночные реформы с большими рисками и неясным финалом.

Лукашенко рисковать не захотел. Он предпочел “сохранить все лучшее“ от СССР, а прогрессирующую архаичность компенсировать российскими дотациями.

В России этот нехитрый расчет видели и понимали. Риторике пронырливого союзника о вечной дружбе, беззаветном служении общим идеалам — не верили. Иногда раздражались от чрезмерного аппетита “младшего брата“ и почти открыто попрекали его в нахлебничестве.

Тогда отношения портились, Москва прикручивала нефтяной или газовый вентиль, находила вредные бациллы в белорусском молоке, а на российском ТВ выходили изобличительные фильмы типа сериала “Крестный батька“.

В Минске реагировали вербальными интервенциями, а заодно обиженно разворачивались на Запад и пытались имитировать многовекторность.

Силы были неравны, но дожимать строптивого клеврета в Кремле не спешили. Просто потому, что путинская администрация реализовывала через “белорусско-российскую дружбу“ другой проект — политический. Ради которого дотаций не жалко.

Беларусь — образцовая республика для нового порядка

Многократно было сказано и повторено, что за московские кредиты, дешевые энергоносители и другие материальные удовольствия Лукашенко расплачивается государственным суверенитетом. После потрясений 2020-го зависимость Беларуси от Москвы стала критической, и суждения о вассальном подчинении минского режима Кремлю зазвучали рефреном у многих публицистов.

Такие оценки сложно оспорить, но вот алармистские прогнозы относительно того, что Путин однажды включит Беларусь в состав РФ, представляются сильным преувеличением.

Если бы у кремлевских имперцев действительно были такие намерения, они бы уже давно реализовывались. Пример Украины показывает, что причины здесь не нужны — нужны предлог и воля. Но, как видим, Москва ни первого не ищет, ни второго не проявляет.

Заметьте, из всех территорий, отвоеванных с 2008 года, к России сразу же был присоединен только сакральный Крым. Так называемые “днр“ и “лнр“ оставались формально самостоятельными восемь лет после оккупации. Абхазия и Южная Осетия остаются таковыми до сих пор.

Лишь увязнув в полномасштабной войне в Украине, осенью 2022-го РФ организовала фиктивные “референдумы“ и включила в свой состав Донецкую, Луганскую, Запорожскую и Херсонскую области. Поскольку ни один из этих регионов Москва полностью не контролировала, это было сделано, надо полагать, лишь для инструментализации будущего торга за условия мирного соглашения.

Все это говорит о том, что Путину не нужно “собирание земель“ как таковое, “физическое“. Его стратегия — подконтрольность бывших советских территорий, их подчиненность на принципах упомянутого вассалитета.

Такой цели можно добиваться не только военным путем. Можно аккуратно работать с местными элитами — и вот уже на откровенно пророссийский курс сворачивает Грузия с ее статусом кандидата в Евросоюз. Можно вести гибридную подрывную деятельность, финансировать всевозможную фронду — от этого сильно штормит Молдову с ее прокремлевским Приднестровьем.

И только с Беларусью ничего делать не нужно. Этот проект реализован. Номинально у страны есть суверенитет, есть свои госсимволы, валюта, министерства и ведомства. Но фактически во главе там марионетка, готовая выполнять распоряжения, поддерживать любые авантюры и по первому зову мчаться в Москву за очередными указаниями и траншами.

Беларусь — образцовая республика для нового мирового порядка, каким его видит Путин. Она надежно встроена в российскую сферу влияния, намертво ввинчена в эту орбиту и не вызывает беспокойства. Местный вождь хоть любит иногда взбрыкнуть, но вообще он на хорошем прикорме и с крючка не соскочит.

Такой, как Беларусь, в Кремле видят и другие страны бывшего СССР. И презентуют ее как демоверсию с простым и понятным посылом: вы идете под наш контроль, выполняете наши распоряжения, а взамен сохраняете атрибуты независимости, голосуете в ООН и получаете дешевые нефть и газ, кредиты, рынок сбыта и все остальное. И будет все у вас спокойно, как в “Белоруссии“. Спросите у Александра Григорьевича, он подтвердит.

Казенные даты в народ не идут

Дата 2 апреля — она про это. Лукашенко празднует очередную годовщину “стабильности“ под крылом Москвы. Вряд ли модель столь прочной привязки к восточной соседке его так уж радует, но выбирать не приходится.

Так сложилась жизнь, поводок укоротился, пространство для маневра критически сжалось. Остается расслабиться и получать удовольствие.

Путин празднует “единение“ с верным сателлитом, пример которого должен быть заразительным для других потенциальных участников постсоветской интеграции. За это приходится платить, но цель оправдывает средства. Тем более что по сравнению с расходами на войну эта смета совсем не обременительна.

Белорусы в этот день не веселятся. Для них это проходная дата, как и все остальные искусственно навязанные праздники.

По-настоящему праздновать в Беларуси привыкли другое: Новый год, Пасху, 9 Мая, в крайнем случае — женский день 8 Марта. Все попытки власти сдобрить календарь идеологически правильными радостями отклика в широких массах не находят.

Приходится выкручиваться штатным идеологам: создавать массовость разнарядками, изображать возвышенные чувства с помощью кринжовых флешмобов, имитировать приливы государственного патриотизма в трудовых коллективах.

Получается не сильно лучше, чем во время недавней инаугурации Лукашенко, когда помахать флажками вдоль следования кортежа удалось собрать всего несколько сотен человек. И точно сильно хуже, чем у оппозиционно настроенных белорусов, сотнями тысяч выходивших на улицы в 2020 году несмотря на риски угодить за решетку.

Казенные даты так и не войдут в народную душу до конца правления в стране этого политического режима. После чего, если повезет, в Беларусь придет время других праздников.