Учись у своих. Журналисту Владимиру Глоду — 80

…Он всегда приходил в БелаПАН в костюме и с представительным портфелем. Ну, может пару раз в свитере. Всегда в настроении, со свежим инсайдом из политических кулуаров и обязательно с анекдотом. Офис БелаПАН тогда, в конце 90-х, размещался на пятом этаже института “Гипросвязь“ на минской улице Сурганова. Нужно было пройти по длинному скучному коридору и свернуть налево в приемную, а оттуда — направо в большую комнату, где работали журналисты (тогда это еще не называли модным заимствованием из английского “ньюсрум“).

Самым веселым был дальний угол. Именно там стоял компьютер редактора аналитической службы БелаПАН Владимира Глода.

В работе он умел выстраивать коммуникацию со всеми вне зависимости от ранга — при этом был разборчив в связях, а токсичность тех или иных персонажей на него не переходила никогда. Тексты писал или надиктовывал быстро, не теряя смысловой нити. Это именно то, что называют штучным товаром.

Сегодня Владимиру Глоду исполняется 80 лет. У уроженца Вилейки, кандидата филологических наук две дочери. Каждая добилась серьезных успехов в своей сфере. Младшая, Катя — эксперт по вопросам европейской безопасности и внешней политики недавно созданного в Вашингтоне Центра новых евразийских стратегий (близок к российскому предпринимателю и оппозиционному политику Михаилу Ходорковскому). Старшая, Ирина, — медиаэксперт, доктор философских наук, десять лет заведовала кафедрой технологий коммуникации на факультете журналистики Белгосуниверситета.

С Ириной Сидорской “Позірк“ и поговорил о ее знаменитом отце — как с любящей дочерью, так и с опытным экспертом в сфере СМИ.

— Когда мы договаривались с вами об интервью, вы сказали: “Мне бы хотелось, чтобы молодые журналисты о нем знали — как о части истории белорусской журналистики, раз таких учебников все равно нет“. Если абстрагироваться от родственного фактора, почему молодым журналистам полезно знать о таких людях, как Владимир Глод?

— Наверное, чтобы знать историю отечественной журналистики, а не искать примеры для подражания только где-то далеко — на Востоке или на Западе. Ощущать преемственность. Не изобретать велосипед — пользоваться изобретенным.

Папа начинал с “Физкультурника Белоруссии“, освещал как спортивные соревнования европейского масштаба, так и обычные игры местных команд. Действительно этим увлекался, защитил кандидатскую диссертацию на спортивном материале (“Жанровая специфика информационных публикаций в прессе“, 1987 год. — “Позірк“.). Насколько я знаю, она так и осталась единственным исследованием жанров спортивной журналистики. Защитил диссертацию, по сути, для себя: он никогда не работал в вузе или в госорганизации, где бы за научную степень платили. Зато поработал во всех видах СМИ, кроме телевидения. В начале 1980-х ушел работать собкором ТАСС по Минской области, потом — в БелТА ответственным секретарем, позднее — в БелаПАН. А потом сделал выбор в “пользу Свободы“ — помню о нем такой материал в газете “Имя“, который так и назывался: “Выбор в пользу Свободы“. Больше место работы не менял. Закончил работать на “Свободе“ в 2019-м, как раз перед ковидом — как чувствовал (улыбается). (Последний материал Владимира Глода на РС можно почитать здесь. — “Позірк“.)

— Чем он отличается от других журналистов? Что ему удавалось лучше всего в профессиональной деятельности?

— Последние 15-20 лет, когда он занимался общественно-политической тематикой, он умел получать комментарии от всех сторон — и понимал, почему они необходимы. Еще он очень хорошо знал контекст: откуда ноги растут у того или иного решения, назначения, снятия. И показывал это в своих материалах. То есть у него была очень насыщенная аналитика, но одновременно и простая для восприятия.

Еще он умел никого не оскорбить — и в то же время написать критический материал, не “опуская“ критикуемых. “Желтизны“ в его материалах никогда не было, был разбор по существу — с не известными большинству обстоятельствами, не сложный для восприятия. Снобизма, какого-то псевдоинтеллектуализма у него точно не было — был по-хорошему понятный людям смысл.

— Чему Владимир Глод научил лично вас?

— Во-первых, видеть инфоповоды в повседневной жизни. Помню, мы шли по проспекту Скорины, он на что-то обратил мое внимание — уже не помню, на что конкретно, а на следующий день я увидела об этом публикацию его авторства в медиа. И я потом это транслировала своим студентам, которых учила на специальности “информация и коммуникация“ на журфаке: что такое новости, как важно видеть инфоповод в обычной жизни, как разбираться, что будет интересно аудитории, а что нет.

Во-вторых, и это главное: уважать профессию журналиста и журналистское сообщество. Понимать, какой это нелегкий хлеб, видеть общественную миссию, призвание и служение журналистов. Это уважение к журналистам, к СМИ у меня от папы.

Мы обсуждали, нужно ли журналистам обязательно оканчивать журфак либо можно любой другой факультет. Он приверженец точки зрения, что журналисту — совершенно не обязательно, а вот медиаменеджеру — да, нужно, чтобы понимать, как работает медиасистема, как она влияет на общество, а общество — на нее.

— Но он сам журфак закончил.

— Да, заочно. Там, кстати, и познакомился с моей мамой, Людмилой Федоровной Шиловой, она была его преподавательницей. Задавал ей сложные вопросы, этим и обратил на себя внимание. Так что я родилась благодаря журфаку — и потому могла там и не учиться (улыбается). Мама всю профессиональную жизнь проработала на кафедре радио и телевидения журфака — то есть у родителей к журналистике фундаментальный подход.

— А отец родился через 13 дней после победы над гитлеровской Германией.

— Да, сразу после войны. Его мама работала медсестрой, воспитательницей в садике, потом — уже когда была моей бабушкой — заведующей детскими яслями. Она папу растила одна. Думаю, именно от нее у папы умение разговаривать с людьми и умение их разговорить. В журналистике это очень важно.

“Позірк“ присоединяется к поздравлениям своего бывшего коллеги Владимира Глода с круглой датой.