Опубликовано на открытой версии “Позірку“ 14 августа 2025 года в 09:09
Александр Лукашенко во время визита в Зимбабве (2023 год)
После 2020 года белорусская экономика переживает затяжной период структурных проблем. Традиционно любой ее рост подпитывался экспортом — и товаров, и услуг. Но сегодня экспортная машина буксует. Санкции, узкий круг доступных рынков, падение качества продукции и плохой политический имидж государства формируют ситуацию, когда традиционные партнеры благосклонны все реже, а новые удивляют все сильнее.
Трещины в “экономическом чуде“
Белорусское “экономическое чудо“ последних пяти лет сегодня все больше похоже на тришкин кафтан — чтобы заделать дыру в одном месте, приходится отрезать лоскут в другом.
Проблемы накапливаются, старые никуда не исчезают, а лишь обостряются. На рынке труда — хронический кадровый дефицит, в промышленности — износ оборудования, а на внешних рынках интерес к белорусской продукции падает.
С экспортом, по сути, и не могло быть иначе. После 2020 года ужесточение санкций серьезно ограничило поставки на западные рынки. Беларусь лишилась не только ключевых покупателей в ЕС, но и доступа к западным технологиям, современному оборудованию и кредитным ресурсам, которые раньше позволяли повышать качество продукции и сохранять ее конкурентоспособной.
В результате белорусская статистика внешней торговли полна противоречий. За ростом объемных показателей скрываются глубокие структурные проблемы.
По данным Белстата, за первое полугодие экспорт товаров составил 19,01 млрд долларов — немало, но все-таки на 3,7% меньше, чем годом ранее. Импорт, напротив, вырос на 3,3%, достигнув 22,19 млрд долларов.
В результате дефицит внешней торговли товарами вырос почти вдвое: с 1,74 млрд долларов в 2024 году до 3,18 млрд в 2025-м.
Картина по направлениям еще красноречивее:
- Экспорт в страны СНГ практически не изменился (+0,46%) и составил 13,93 млрд долларов.
- Экспорт вне СНГ упал на 13,5% — с 5,87 млрд до 5,08 млрд долларов.
Иными словами, Беларусь все сильнее застревает в узком круге тесных объятий “дружественных стран“, прежде всего России, и теряет позиции на прочих широких рынках.
При этом выход на новые рынки за пределами Запада оказался не прорывом, а, по сути, шагом в сторону. Продукция на экспорт осталась той же, а иногда и хуже по качеству, чем раньше. Просто теперь ее продают на рынках с меньшей платежеспособностью — или же с жесткой конкуренцией со стороны других поставщиков.
Даже в России, на которую приходится львиная доля белорусского экспорта, конкуренция усиливается. Здесь приходится бороться за место с продукцией из Китая и Турции, причем без преимущества в цене или качестве.
Как итог: белорусский экспорт оказался в двух серьезных ловушках.
Первая — качественная. Экспортная белорусская продукция изначально ориентировалась на рынки среднего ценового сегмента. На премиум-рынках она почти не представлена, а на массовых — сталкивается сегодня с конкурентами, которые производят дешевле и качественнее, при этом не испытывают проблем с обновлением оборудования.
Вторая — ценовая. Беларусь конкурирует в нишах, где покупатели очень чувствительны к цене. А производить дешевле при санкционном давлении и росте издержек становится все труднее.
Восточный вектор: союзники или конкуренты?
Ориентация на восток, прежде всего на Китай, Иран, страны дальней дуги и ЕАЭС, в теории должна была компенсировать потери от ухода с западных рынков. На практике же многие из этих стран — прямые конкуренты Беларуси.
Китай и другие “дружественные страны“ производят схожие по функционалу товары — от техники до текстиля — и, что важно, без санкционных ограничений, зато с доступом к современным технологиям и финансированию.
В Африке, Латинской Америке и части Азии белорусскую продукцию готовы купить… но денег нет.
Здесь и проявляется парадокс: Беларусь может продемонстрировать технику и получить одобрительные кивки, однако сделки срываются из-за того, что у покупателей дырявые карманы. Или, что в перспективе еще хуже, договоры заключаются за счет кредитных ресурсов белорусской стороны.
В таком случае Минск рискует потерять не только поставленную на экспорт технику, но и вложенные средства.
Политический маркер как барьер
После 2020 года на белорусском экспорте все сильнее сказывается и политический “маркер“. К товару с лейблом “Сделано в Беларуси“ в последние годы прилагается и другой “бренд“ — имидж Александра Лукашенко.
Хотя белорусская молочная продукция или тракторы еще могут опираться на репутацию качества, политический фон нередко перечеркивает эти преимущества, особенно на рынках, где репутация и санкционный риск становятся ключевыми факторами при выборе поставщика.
В результате такой политический маркер превращается в своеобразный поправочный коэффициент к цене экспортируемых Беларусью товаров и услуг, делая их менее конкурентоспособными или вовсе непроходными для многих рынков.
Таким образом, внешняя торговля Беларуси сегодня страдает не только от санкций, но и от необходимости выплачивать “премию за риск“ — политическую.
Это удорожает сделки, снижает их рентабельность и в долгосрочной перспективе лишает страну возможности вовремя модернизировать оборудование и технологии. Без доступа же к современным технологиям Беларусь уже сегодня производит технику вчерашнего дня, которую завтра покупать точно не будут.
То, как работает подобного рода политическая премия за риск, хорошо видно на примере экспорта услуг. В прошлые годы именно экспортом услуг — транспортных, ИТ, инженерных — отчасти компенсировалась слабость товарного экспорта.
Сегодня эти направления под давлением. Санкции и разлад с западными партнерами сократили географию перевозок, а ИТ-сектор, потеряв доступ к западным заказчикам, переориентировался на внутренний рынок и соседнюю Россию, где платежеспособность ниже, а конкуренция выше.
При этом даже близкие к власти бизнес-группы прекрасно понимают проблему. Но в отличие от частного бизнеса они не могут открыто говорить о ней и тем более проводить кампании по очистке бренда. Приходится работать с негативной коннотацией, которую формирует политический режим, и накапливать раздражение, не имея возможности влиять на ситуацию.
Скажи мне, кто твой друг…
В отличие от России, где даже приближенный к власти бизнес имеет большую автономию и лучше адаптируется к санкциям, Беларусь остается в двойной зависимости: от собственных ограничений и от санкций против союзников.
Сотрудничество с Венесуэлой, Кубой или Ираном не дает особой пользы, так как эти страны сами изолированы и не могут предложить больших рынков или технологий.
Список ключевых внешнеэкономических партнеров Беларуси сегодня во многом отражает степень ее международной изоляции. Экономические связи с закрытыми, малоплатежеспособными или конкурирующими странами не могут компенсировать утрату доступа к крупнейшим мировым рынкам.
О главной причине — молчок
Парадоксально, но потенциал для восстановления экспорта у Беларуси есть. Даже если просто вывести из уравнения “коэффициент Лукашенко“, будет ощутимый положительный эффект —причем вне зависимости от того, кто придет к власти.
Любой преемник даже без кардинального разворота во внешней политике сможет снять часть репутационных и санкционных ограничений. И обязательно этим воспользуется. Что автоматически расширит рынки сбыта и даст возможность обновить технологии.
Но пока этого не произошло, белорусский экспорт остается в узком коридоре, где новые рынки либо недоступны, либо неплатежеспособны, либо чересчур конкурентны, а старые — закрыты или уже потеряны.
А бесконечные совещания чиновников на тему активизации экспорта, по сути, сводятся к констатации последствий при полном замалчивании причин. А вернее, главной причины.
