В текущих реляциях властей об экономическом росте тема сельского хозяйства звучит громко и постоянно. Чиновники называют отрасль успешной, говорят о ее позитивном влиянии на ВВП и подкрепляют слова цифрами Белстата. В то же время на самом высоком уровне проходят совещания, с которых хорошо знакомым голосом доносится совсем другая риторика.
“Позірк” попытался разобраться, что на самом деле происходит с сектором экономики, который в буквальном смысле питает жителей Беларуси (и не только их).
Лукашенко раскритиковал свиноводство, урожай зерновых не радует
4 сентября Александр Лукашенко неожиданно собрал совещание по вопросам свиноводства. Заявил во вступительном слове, что “по результатам работы последних двух лет здесь отмечается отрицательная динамика, что вызывает <…> большое беспокойство”.
Всплыли неприглядные цифры: производство свиней в стране за указанный период снизилось почти на 12%, поголовье уменьшилось более чем на 11% (на 290 тыс. голов), а падеж увеличился “практически в каждом втором районе”. “Количество приплода поросят сократилось на 8%”, — безрадостно констатировал докладчик.
Говорили о технологических процессах, комбикормах, биологической защите и свиноводческих комплексах, для строительства и модернизации которых решили разработать целую программу.
22 августа Лукашенко провел совещание по поводу уборочной кампании в Витебской области, еще раньше тема урожая зерновых обсуждалась в излюбленном селекторном формате. И тогда, в июле, снова звучала критика: оказалось, что и “колос в этом году легче на 15%”, и “комбайны не готовы к работе практически в каждом втором из проверенных хозяйств”, и прогнозируемый “валовой сбор зерна, включая рапс, кукурузу и сурепицу” составит чуть больше 9 млн тонн, что “меньше уровня 2022 года”. И в целом ситуация на полях ” далека не то что от идеальной — от нормальной”.
Прямо во время июльского селектора в отставку — с переводом на должность помощника главы государства по Витебской области — был отправлен Игорь Брыло, не проработавший руководителем главы Минсельхозпрода и полутора лет. Замену нашли только 8 августа — назначили Сергея Бартоша, в биографии которого Лукашенко особенно подкупил опыт работы “руководителем сельскохозяйственного предприятия”.
Новый глава ведомства в августе заявил, что миллион тонн зерна придется закупить за границей. На 11 сентября, по официальным данным, намолочено 6137,1 тыс. т зерновых и зернобобовых культур (с кукурузой).
Минэкономики: Сельское хозяйство — драйвер роста ВВП
В общем, сбор зерновых ныне окажется явно ниже прошлогоднего. А ведь хлеба — давняя душевная привязанность Лукашенко, который ежегодно вдохновляет земледельцев на битвы за урожай и последующие “Дожинки”. Однако откат по зерну и свиньям не мешает чиновникам рисовать в целом позитивную картину в отрасли.
18 августа заместитель министра экономики Андрей Картун и вовсе назвал сельское хозяйство одним из “главных драйверов ускорения ВВП”.
По данным Белстата, за семь месяцев нынешнего года сельхозпроизводство выросло на 5,2% по сравнению с аналогичными показателями 2022-го. Производство молока при этом увеличилось на 5,7%, а скота и птицы — на 2,7%.
Вместе с тем и прошлый год, когда война и санкции отрезали Беларусь от внешних рынков, в отрасли провальным не был: прирост в текущих ценах составил 3,6%, а на экспорт было поставлено продукции на 8,3 млрд долларов.
Положительная динамика не осталась без внимания Евразийской экономической комиссии. Ее данные свидетельствуют, что по итогам января — июля Беларусь заняла первое место в Евразийском экономическом союзе по динамике производства сельскохозяйственной продукции в годовом измерении. Белорусские +5,2% оказались недостижимы для Казахстана (+2,6%) и России (+1,4%), вошедших в “тройку лучших” в ЕАЭС за этот период.
Лузгина: Село дотируют и в других странах — вопрос, насколько это эффективно
Старший научный сотрудник исследовательского центра BEROC Анастасия Лузгина в комментарии для “Позірку” отмечает, что “по заявлениям чиновников может сложиться впечатление, будто сельскохозяйственная отрасль является чуть ли не основной в белорусской экономике”.
“Это не так, — говорит эксперт. — Да, важный сектор, но далеко не самый большой. В последние годы его доля в ВВП составляет примерно 7-8% — это не 10-20-30%, как та же промышленность”.
При этом, подчеркивает экономист, аграрная отрасль “много лет пользуется поддержкой государства”, что важно учитывать в оценках ее продуктивности.
“Периодически мы слышим, что дотации идут не только из бюджета — проблемные хозяйства передаются на поруки предприятиям, банкам, каким-то другим организациям, чтобы они их поднимали. Практика дотирования существует и в других странах — вопрос, насколько это эффективно”, — уточняет собеседница “Позірку“.
Что касается статистики, то рост сельхозпроизводства отчасти может объясняться новыми возможностями, открывшимися после российского вторжения в Украину. Война катализировала кооперацию Беларуси и России во многих сферах экономики, и сельское хозяйство также сняло сливки от продвижения на рынок РФ.
Так, по словам замглавы Минсельхозпрода Вадима Шагойко, в 2022 году поставки в Россию увеличились на четверть и составили около 70% общего объема экспорта сельхозпродукции.
При всей привлекательности цифр, которыми козыряют чиновники, нельзя не отметить, что Беларусь в сельском хозяйстве заметно уступает соседям, ориентированным на Европу. О том, что Украина (несмотря на естественный в условиях войны спад экономики) хлеб не закупает, а в промышленных объемах экспортирует, знает любой, кто следит за перипетиями зерновой сделки. По прогнозу, урожай зерновых и масличных в Украине ныне составит 80,5 млн т. Более северная Литва с ее не самыми богатыми почвами, что характерно, также прилично зарабатывает на продаже зерна.
Белорусский предприниматель Александр Кнырович заявляет, что литовское сельское хозяйство в принципе превосходит белорусское. В одном из выпусков на своем ютуб-канале предприниматель провел сравнительный анализ, итоги которого красноречивы.
Так, в прошлом году Литва (население 2,8 млн) экспортировала сельхозпродукции на 7,1 млрд долларов (9-миллионная Беларусь — на 8,3 млрд), хотя занятых в отрасли в соседней стране в 3,5 раза меньше, посевных площадей — в 2,5 раза. При этом, обращает внимание Кнырович, прошлогодний вклад в ВВП на одного сельхозработника составил в Беларуси 14,7 тыс. долларов, в Литве — 32 тыс.
“Все зависит от одного человека, который ездит и лично контролирует”
Говоря о сельском хозяйстве в целом, Лузгина называет его “специфической отраслью для любой экономики, не только белорусской”. “Ее эффективность зависит от ряда факторов, которые трудно спрогнозировать. Например, климатические условия — иногда засуха, иногда дожди, это влияет на урожай. В этом году было очень жарко, в том числе поэтому показатели по зерну упали”, — поясняет экономист.
По ее мнению, основные проблемы белорусского сельского хозяйства заключаются “в принципах работы и управления”.
“У нас это в основном государственный сектор, фермерство не сильно развито. Система не реформировалась фактически со времен СССР. А государственное — это значит ничье”, — говорит эксперт.
“Можно сколько угодно говорить, что нужно строить фермы, и они действительно строятся, но люди должны быть мотивированы на получение прибыли. Тогда предприятие будет нормально работать. У нас же преобладает заинтересованность другого рода — выполнить плановые показатели, спущенные сверху”, — добавляет собеседница.
Показатели устанавливает Минсельхозпрод, но по большому счету “все зависит от одного человека” — Лукашенко, который “ездит по хозяйствам и лично контролирует их работу”, уточняет Лузгина.
“Проблема ручного управления в том, что работать система будет только там, где есть контроль. Где его нет, начинаются отклонения, невыполнение поручений и так далее, — отмечает экономист. — Вспомните, как несколько лет назад разбирались с коровами, которые в грязи валялись. Разобрались — про свиней забыли, там начался падеж. Так и в остальном: какое-то направление упустили из виду — там сразу хищения, кто-то солярку слил… Одну дыру залатали — порвалось в другом месте”.
В итоге, по словам сотрудницы BEROC, “на высоких совещаниях разбираются, почему к уборке урожая не подготовлены комбайны”.
“У частника таких проблем бы не было, о технике он позаботился бы зимой. А при госуправлении сельское хозяйство работает из-под палки”, — заключает эксперт.
Без реформ перспективы нет
В молодости Лукашенко руководил совхозом “Городец” в Шкловском районе, и, похоже, именно тот опыт поныне влечет его в инспекции на сельхозпредприятия. Оставаясь идейным приверженцем советского строя, он сохранил в независимой Беларуси, по сути, те же колхозы, несмотря на их очевидную архаичность и бесперспективность.
Такая модель ведет отрасль в тупик, но при нынешней власти коренных перемен, скорее всего, не предвидится. Хотя официальные СМИ и дают заголовки о мероприятиях с участием “первого лица” под громкими заголовками вроде “Реновация в свиноводстве”.
Лузгина уверена, что сельское хозяйство нуждается в реформах, так как “сектор должны развивать рыночные стимулы”.
“Я не говорю, что все необходимо переводить на частные рельсы, но необходима здоровая конкуренция, мотивация у людей. Сегодня же мы видим, что на сельхозпредприятиях низкие зарплаты, молодежь уезжает из деревень, инженеры, ветеринары увольняются, отбыв распределение. Человеческий фактор важен, но зачастую в отрасли работают люди, которые просто не видят для себя других перспектив”, — говорит экономист.
“Нельзя сказать, что сельское хозяйство не работает, — подчеркивает эксперт. — Оно работает. Это видно по экспорту. Помимо свиноводства и растениеводства, есть еще молочка, крупный рогатый скот — и здесь идет рост. В целом валовые показатели увеличиваются по многим позициям”.
Но при этом насущным остается вопрос: а прибыльна ли “колхозная система” в Беларуси в принципе? На этот счет у специалистов четкого мнения нет.
“Чтобы говорить о рентабельности, нужно знать, сколько денег вкладывается в отрасль. Государственные субсидии, дотации, вложения шефских предприятий — все это сложно посчитать. Тем не менее, если десятки лет дотации поступают, значит, что-то в этой системе не так. И говорить, что это флагман экономики, не приходится”, — подытоживает Лузгина.