В Беларуси — новый всплеск борьбы с коррупцией. Между тем для нее в стране созданы очень благоприятные условия. Сама построенная здесь социальная модель продуцирует коррупционные процессы. Ведь система, в которой государство (то есть чиновники) контролирует все сферы жизни, а в экономике огромна роль госсектора, является для коррупции идеальной.
Александр Лукашенко придал резонанс “молочному делу”. Его фигурантами стали 26 человек, 15 из которых находятся под стражей. Главным подозреваемым в деле назвали гендиректора могилевского предприятия “Бабушкина крынка” Геннадия Скитова. В рамках этого дела задержан экс-министр сельского хозяйства, а потом помощник Лукашенко — инспектор по Витебской области Игорь Брыло.
Все решает чиновник
Как известно, Лукашенко сделал идею борьбы с коррупцией знаменем своей президентской кампании 1994 года. Он обещал отрубить этой гидре голову, разгромить мафиозные кланы. Образ непримиримого борца с коррупцией стал визитной карточкой белорусского президента. Он много раз убеждал российских журналистов в том, что у нас нет такой масштабной коррупции, как в РФ, потому что, дескать, сам не ворую и чиновникам спуску не даю. В 2018 году в ходе поездки в Слуцк Лукашенко заявил: “Я еще с первых президентских выборов четко сказал народу, что в Беларуси коррупции быть не может”.
Много лет в основе официального идеологического конструкта лежит тезис о сильном государстве, которое способно обеспечить порядок. Дескать, пусть у нас власть и авторитарная, но зато она борется за справедливость. Государственное добро не разворовали, нет беспредела частников. При этом в Беларуси аж девять (!) ведомств с правом оперативно-розыскной деятельности.
И несмотря на все это, коррупция в стране процветает. О чем не устает напоминать сам Лукашенко, вскрывая все новые и новые факты таких деяний.
Почему? Потому что на самом деле в Беларуси для коррупции очень благоприятная почва. Сама социальная модель стимулирует коррупционные процессы. Ведь система, в которой государство (то есть чиновники) контролирует все сферы общественной жизни, а в экономике огромна роль госсектора, является идеальной для коррупции.
Если в большинстве стран мира происходит рыночное саморегулирование социально-экономических процессов, то в Беларуси все решает чиновник. Огромная власть бюрократии в закрытой, непрозрачной системе, где любая информация объявляется секретной, при отсутствии верховенства закона ведет к тому, что коррупция в такой стране запрограммирована, заложена генетически.
Рыба гниет с головы
Средства борьбы с коррупцией в мире давно известны. Это уменьшение роли государства в экономической, социальной, общественной жизни. Это контроль за властью со стороны общества. Это сильная оппозиция, гражданское общество, независимые СМИ, которые следят за каждым шагом чиновников. Это правовое государство в виде верховенства закона, независимого суда.
Но ничего этого в Беларуси нет. Ведь контроль со стороны общества за чиновниками не может быть заменен контролем за ними со стороны авторитарного правителя. Даже если тот искренне заинтересован в победе над этим злом.
Обратите внимание, как в Беларуси работает система, извините за выражение, “правосудия”. Достаточно председателю КГБ или главе Комитета госконтроля представить Лукашенко докладную записку в отношении любого гражданина, правитель ставит резолюцию, и все. Судьба человека решена. Оправдаться у него нет никаких шансов. Суд — это инсценировка, фикция, не более того, оправдательных приговоров он не выносит. Правда, если есть деньги, то можно откупиться, что многие богатые и делают.
Кроме того, поведение самого Лукашенко, который призывает всех к скромности и служению государству, не является хорошим примером. Удовлетворение за государственный счет любого каприза, от наличия 16 резиденций до проведения ежегодного международного хоккейного турнира имени самого себя, развращает чиновников больше, чем что-то другое.
Например, напрашивается вывод, что самое коррумпированное ведомство в Беларуси — это Управление делами президента. Три его руководителя уходили с поста с громким скандалом и обвинениями в коррупции.
Важным симптомом отношения к коррупции в высших эшелонах власти стал известный поселок в столичном районе Дрозды, где поселились высшие должностные лица государства. Рыба, как известно, гниет с головы. Сразу возникает вопрос: за счет чего люди из госаппарата построили в Дроздах, Веснянке коттеджи стоимостью по миллиону долларов?
Создается впечатление, что Лукашенко до поры до времени смотрит на коррупцию в своем окружении сквозь пальцы. Потому что люди, на которых есть серьезный компромат — самые надежные и преданные. Им некуда бежать с подводной лодки.
Лукашенко много раз говорил, что при назначении на должности из президентского кадрового реестра кандидатов проверяют с помощью того же КГБ и других “компетентных органов”. Судя по всему, на каждого чиновника имеется досье с компрометирующей информацией.
Иногда этому компромату дают ход. Возможно, дело в том, что если у высших чиновников появляются свои независимые и неизвестные Лукашенко источники доходов — это уже крамола, поскольку означает выход из-под контроля. За это наказывают.
Право не работает, общественного контроля нет
При этом вредную роль играет практика помилования должностных лиц, осужденных за коррупцию. Многие очень скоро выходят из тюрьмы, их отправляют руководить, например, отстающими сельхозпредприятиями. Чиновников приучают думать, что в стране действует воля Лукашенко, а не закон. А если сильно покаяться, написать прошение, особо подчеркнув, что царь милостив, то можно быстро выйти на свободу.
Есть еще одно благоприятное условие для коррупции в Беларуси. Здесь действует очень противоречивое хозяйственное право. Отсутствуют единые для всех правила хозяйственной деятельности.
В каждой области есть свободные экономические зоны с особым налоговым режимом. Действуют Парк высоких технологий, индустриальный парк “Великий камень” — это, по существу, налоговые офшоры. В Оршанском районе указом Лукашенко созданы эксклюзивные хозяйственные условия. Госпредприятия берут кредиты в госбанках по льготному проценту и чаще всего их не возвращают. Иностранные инвесторы лоббируют для себя эксклюзивные хозяйственные режимы. И так далее. Границы между этими зонами очень подвижны.
Кроме того, правоохранительные органы очень субъективно трактуют разные нарушения, например уклонение от налогов. И оспорить их действия невозможно. Известна масса примеров, когда богатого человека сажают за решетку, называют сумму выкупа. Если он платит — освобождают, уголовного дела не заводят. Говорить о праве в таких условиях не приходится.
Отсутствие общественного контроля за работой государственных учреждений, непрозрачность, секретность всей системы госуправления, правовой хаос, зависимость суда от исполнительной власти, неравенство граждан перед законом — все это создает коррупционный коктейль. И пока система такова, у гидры будут отрастать все новые головы.