Беларусь скатывается в демографическую яму, но для роста рождаемости власть предлагает только лозунги и угрозы
В 2008 году Александр Лукашенко заявил, что в Беларуси “должно жить” 30 миллионов человек. Спустя 15 лет население страны сокращается такими угрожающими темпами, что, отбросив пропагандистские лозунги, власти бьют тревогу. Но проблему предлагают решать все больше экзотическими методами.
За прошлый год Беларусь “потеряла Слуцк”
В июле Национальный статистический комитет опубликовал данные о демографической ситуации. Согласно официальным сведениям, население в Беларуси продолжает неуклонно сокращаться.
Из статистики следует, что на начало 2023 года в стране проживало 9 млн 200 тыс. 617 человек — на 0,6% меньше, чем на начало 2022-го (9 млн 255 тыс. 524). За 12 месяцев количество жителей уменьшилось на 55 тыс. — это примерно равно населению Слуцка, не самого малочисленного районного центра Минской области.
За два года проживающих в Беларуси стало меньше почти на 150 тыс., за пять — почти на 250 тыс.
Убыль населения в Беларуси фиксируется с 2017 года. На тот момент количество жителей составляло 9 млн 504 тыс. 704 человека, на начало 2018-го — 9 млн 491 тыс. 883, 2019 — 9 млн 429 тыс. 257, 2020 — 9 млн 410 тыс. 259, 2021 — 9 млн 349 тыс. 645.
С 1991 года, когда развалился СССР, Беларусь потеряла миллион человек, то есть 10% населения.
Реагируя на эти цифры, Александр Лукашенко 1 августа заявил, что “самая большая проблема для нас сейчас уже не экономическая, а демографическая”.
Львовский: В современном мире у ребенка “две цены”
Экспертное сообщество уже сформулировало основные факторы, работающие на уменьшение населения в Беларуси и касающиеся сокращения рождаемости. Упрощая, можно сказать, что таковых три — экономический, социальный и политический.
Первый связан с невысоким уровнем доходов молодых семей, когда завести ребенка — это роскошь, доступная не каждому.
Второй коррелирует с тенденциями цивилизованного мира, в котором женщина перестала быть “хранительницей очага”, а наравне с мужчиной стремится к личностному и профессиональному развитию.
Политический фактор характерен для Беларуси после 2020 года, когда в условиях непрекращающихся репрессий и нарастающего диктата государства жители страны либо эмигрируют, либо не строят долгоиграющих планов, ставя на паузу в том числе деторождение.
Говоря о социальном аспекте, академический директор исследовательского центра BEROC Лев Львовский, обращает внимание на “две цены”, которые родители платят за своего новорожденного ребенка.
С первой все понятно: по словам экономиста, это повседневные финансовые затраты на “одежду, еду и памперсы”. Вторая цена — не деньги, но время. Оно требуется на воспитание и учебу маленького члена семьи — на “чтение сказок, катание на велосипеде и так далее”, и эти часы гипотетически изымаются из профессиональной карьеры.
Чтобы мотивировать рождаемость, подчеркивает эксперт, государство должно помогать семьям расплачиваться по обоим счетам.
“Ранее политика властей сводилась в основном к тому, чтобы субсидировать денежную стоимость ребенка — это выплата различных пособий, льготные кредиты на жилье. Эти меры работали какое-то время, но в 2017 году система сломалась”, — констатирует Львовский.
Теперь же, по его мнению, пришел черед направлять средства “на второй вид стоимости ребенка”, то есть компенсировать “временные затраты”.
“Как это делать? Очень просто. Необходимо, посмотреть туда, где родительство начинает бороться с карьерными перспективами матери или отца”, — отмечает экономист. Болевыми точками, добавляет Львовский, здесь является, в частности, “беда с яслями” и устаревшая “культурная норма”, когда из-за “самого длинного оплачиваемого декретного отпуска в мире” в обществе укоренился стереотип, будто “родители должны сидеть с детьми до трех лет”.
“Ясли необходимы, — уверен эксперт. — Нужна городская инфраструктура, которая бы помогала совмещать родительство с карьерой. Кроме этого, следует более равномерно распределять временные затраты на ребенка между матерями и отцами. Здесь в первую очередь речь о “полуобязательном” отцовском декретном отпуске”.
Вместо денег на семьи с детьми — День Петра и Февронии
Очевидно, что проблема депопуляции населения в Беларуси слишком глубока и системна, чтобы ее можно было решить линейными методами. Из слов Львовского следует, что для повышения рождаемости нужен креативный и комплексный подход. Однако его власти не демонстрируют.
29 сентября во время поездки в Могилевскую область Лукашенко сделал заявление, которое привело молодых родителей в тревогу.
Заговорив о поддержке многодетных семей, он отметил, что эти семьи “разные” и их необходимо “внимательно изучать”. “Поэтому я и настаиваю сейчас: мы подумаем, как это сделать, — чтобы деньги доходили до детей. Надо найти механизм”, — сказал Лукашенко.
Прожив при этой власти почти тридцать лет, многие белорусы объяснимо заподозрили, что за этими словами прячется плохо завуалированное намерение сэкономить на детях.
Такие предчувствия усиливает и проект госбюджета на 2024 год. В документе на фоне традиционного увеличения финансирования силового блока прописано сокращение почти на 11% расходов на семьи, воспитывающие детей.
Нельзя при этом сказать, что чиновники не стараются мотивировать белорусов “плодиться и размножаться”. Напротив, на этом направлении они заметно активизировались. Правда, в практической плоскости действий мало — зато вдоволь агитации и пропаганды в госСМИ.
Рупором отечественного деторождения с некоторых пор стала председатель Совета Республики Наталья Кочанова. Встав на стражу “традиционных ценностей”, она не устает повторять, что “самое главное дело” для женщины — это “рожать нам белорусов”. Борясь с вредоносным явлением “чайлдфри”, возмущается поздним — 27 лет — средним возрастом вступления молодежи в брак. Порицая мелкобуржуазный День святого Валентина призывает праздновать День Петра и Февронии, которые являются “символом преданности и любви друг к другу”.
Разумеется, Кочанова не в одиночку сражается с сокращением поголовья белорусов. В публичном поле на приоритетную детородную роль женщины указывают многие высокопоставленные чиновники, включая самого Лукашенко.
По традиции, к отеческим уговорам власть добавляет прямые угрозы. 12 сентября представитель вездесущей Генпрокуратуры Роман Сидоренко анонсировал введение административной ответственности за пропаганду “сознательной бездетности”.
Еще один кнут, уменьшение пряников и много-много агитпропа — похоже, к этому и сводится сегодня проект демографической безопасности Беларуси.
Реально в Беларуси проживает менее 9 млн человек
Ученые давно посчитали, что для сохранения населения суммарный коэффициент рождаемости (фертильности) должен быть не менее 2,1 ребенка на одну женщину.
Лучше всего в Беларуси рожали в 2016 году, когда фертильность составляла 1,73, хуже всего — в 2020-м (1,38). Эти цифры пугать не должны, так как в целом они соответствуют рождаемости в европейских странах.
Отвечает общепринятым региональным трендам и другая белорусская данность — население в стране все больше стареет. Это увеличивает нагрузку на пенсионные фонды и другие источники социальных выплат, ухудшая долгосрочные экономический прогнозы.
Страны Запада компенсируют убыль трудоспособных жителей хорошо известным способом — за счет привлечения мигрантов. Беларусь для иностранцев остается малопопулярным местом, что хорошо видно на примере непреходящего миграционного кризиса на границе с Евросоюзом.
Ситуацию усугубляет то, что для многих белорусов родина также перестала быть комфортным местом для жизни. Волна эмиграции, поднятая событиями 2020 года, не уменьшается до сих пор.
По разным оценкам Беларусь за последние три года покинули 300–500 тыс. человек. Подавляющее большинство из них официальная демографическая статистика не учитывает, поэтому можно утверждать, что реально Беларусь сегодня насчитывает менее 9 млн жителей.
И это — уже политический фактор депопуляции, целиком сгенерированный режимом Лукашенко.
Коршунов: В условиях репрессий прогнозы неутешительные
Старший исследователь “Центра новых идей” социолог Геннадий Коршунов считает, что у властей двоякое отношение к массовой эмиграции.
“С одной стороны, режим был бы очень доволен, чтобы уехали все несогласные. С 2020 года такие люди фактически выдавливаются за границу с помощью репрессий и насилия. С другой стороны, у определенной части режима, по-видимому, есть понимание, что с эмиграцией теряются не только люди, но и полезная часть экономики. Соответственно и демографический вопрос власть интересует прежде всего в плотной привязке к экономике”, — отмечает Коршунов в комментарии “Позірку”.
По словам эксперта, наверху это “чувствуют”, но “предложить не могут ничего, кроме очередной насильственной механики — новых запретов, тотального контроля и крепостничества”.
“В современном мире все больше расширяется такое явление как осмысленное отцовство, — подчеркивает социолог. — Люди рожают детей осознанно — думают, рассчитывают, планируют. В сегодняшнего Беларуси что-то планировать суперсложно”.
Ссылаясь на проведенные исследования, собеседник “Позірка” уточняет, что “у половины жителей страны в условиях репрессий планирование рассчитано не то что не на годы — на считанные недели”. “А расширение семьи — это как раз долгосрочная перспектива, здесь встают вопросы доходов, образования и т.д. На годы в Беларуси планирует жизнь сейчас 10–30% населения. Для остальных это роскошь, которую они не могут себе позволить”, — поясняет Коршунов.
Говоря о демографии в западных странах, эксперт указывает на наличие у них “специальных программ, направленных на стабилизацию численности жителей”.
“Эти программы комплексные, там много внимания уделяется не только стимулированию рождаемости, но и привлечению мигрантов — желательно с хорошим человеческим потенциалом, похожей культурой, надлежащим образованием, готовностью учиться, развиваться, делать бизнес. Если же говорить о таких мерах в Беларуси, то тот материнский капитал, с которым режим носится и всячески рекламирует, то по сравнению с другими странами невелик”, — говорит социолог.
Исходя из этого, он констатирует отсутствие позитивных прогнозов для Беларуси на ближайшую перспективу.
“Репрессии продолжаются и говорить о скором завершении эмиграции не приходится. Возможно, со временем этот поток будет немного понижаться — просто потому, что уедут все, кто имел такую возможность. Вместе с тем, поскольку репрессивные практики расширяются, режим скатывается в тоталитаризм — со всеобъемлющим контролем, слежкой и угнетением, то это будет и впредь мотивировать белорусов на отъезд за границу”, — убежден Коршунов.
По его мнению, уезжать будет “молодежь, люди среднего возраста, кто просчитывает свои возможности и хочет профессионально реализоваться”.
“Население продолжит сокращаться, стареть, это еще больше увеличит нагрузку на социальную сферу… Прогнозы здесь, конечно, очень неутешительные”, — резюмирует представитель “Центра новых идей”.
В свою очередь Львовский называет текущие процессы “вымиранием”. По его оценкам, если динамика убыли населения сохранится, то к концу ХХІ века количество жителей в Беларуси может сократиться примерно вдвое и составить “чуть более 4 млн человек”.