Опубликовано на открытой версии “Позірку” 16 декабря 2024 года в 18:57
Сирия. Подбитые танки правительственных войск на фоне мечети.
Резонанс от планов разместить в Беларуси российские ракеты “Орешник” оказался громким и не очень благоприятным для официального Минска. Кроме того, Александра Лукашенко сильно впечатлило, как быстро и неожиданно рухнул диктаторский режим Башара Асада. И последовала спонтанная реакция.
“Орешник” внес диссонанс в образ миротворца
Один из образов, который настойчиво формируют сам Лукашенко и его пропагандистская машина в ходе избирательной кампании, — это образ миротворца. Дескать, он гарант мирного неба Беларуси. Более того, государственные СМИ пытаются доказать, что Лукашенко является миротворцем международного масштаба, он постоянно призывает к прекращению войны в Украине и мирным переговорам. И даже примеряет на себя роль посредника.
Но последние события внесли диссонанс в этот образ. Прежде всего, благостную картину испортил визит Владимира Путина, во время которого было объявлено о предстоящем размещении в Беларуси российских ракет “Орешник”. И это послужило стартом милитаристского обострения.
10 декабря в ходе поездки в Борисов Лукашенко предстал в очень воинственном образе, много говорил об угрозах со стороны Запада, в свою очередь угрожал Европе ядерным оружием и “Орешником”.
12 декабря Лукашенко провел заседание Совета безопасности с весьма странной повесткой. Обсуждали “Замысел обороны Беларуси на следующую пятилетку (2026–2030 годы)”. Никогда раньше такой терминологии не использовали, документов с подобным названием не принимали. Создается впечатление какой-то искусственности и спонтанности. На ходу придумали название документа, лихорадочно его создали, и в итоге Лукашенко его подписал.
Только в этом году принят целый ряд документов в этой сфере. Есть Концепция национальной безопасности, Военная доктрина, Концепция безопасности Союзного государства, договор между Беларусью и Россией о гарантиях безопасности. Теперь вот еще “замысел обороны” на целую пятилетку вперед. Видимо, Лукашенко считает, что чем больше документов принять, тем прочнее безопасность.
А вдобавок 13 декабря государственный секретарь Совета безопасности Александр Вольфович по поручению Лукашенко провел внезапную проверку на участке границы с Украиной.
В кремлевской игре
Что случилось, почему вдруг поменялась риторика, началась очередная милитаристская лихорадка? На мой взгляд, есть две причины. Обе озвучил Лукашенко во время поездки в Борисов, хоть и сделал это не прямо, а скорее намеком.
Прежде всего, планы размещения в Беларуси “Орешника” далеко не всем белорусам по нраву. Как признал сам Лукашенко, “такое решение может быть не вполне популярным шагом перед выборами”.
И он тут же принялся оправдываться. Для этого выдвигаются два тезиса. Во-первых, это, мол, ответ на происки врагов, западных соседей, НАТО. Дескать, вот США планируют разместить подобные ракеты в Германии.
То есть американских ракет там пока нет, есть только очень неопределенные планы, ориентированные на 2026 год, причем вероятность того, что их поддержит новая администрация Дональда Трампа, не очень высока. А решение об “Орешнике” уже принято. Так кто выступает инициатором гонки вооружений?
Во-вторых, Лукашенко всячески подчеркивает свою субъектность в использовании российского оружия на белорусской территории. Дескать, мы будем определять цели для ракет. И вообще, как уверяет Вольфович, у правителя есть ядерный чемоданчик.
Но все это — хорошая мина при плохой игре. Как заметил политический аналитик Юрий Дракохруст, “в этих стратегических “шахматах” Беларусь — даже не пешка, а лишь клетка на доске”.
Эхо сирийских событий
А вторая причина милитаристского обострения на прошлой неделе — более экзотическая. Лукашенко очень взволновали события в далекой Сирии. Его сильно впечатлило то, как быстро и неожиданно рухнул режим Асада, с которым у Лукашенко были дружеские отношения. Не помогли российские подпорки.
Вообще, правитель Беларуси очень болезненно относится к свержению диктатур и диктаторов. Для него власть — вещь сакральная, а любое покушение на нее — непростительное преступление. А самое главное, драматическую судьбу свергнутых деятелей такого рода Лукашенко принимает столь близко к сердцу потому, что примеряет ее на себя. Он опасается, что нечто подобное может случиться и с ним.
Поэтому правитель бросается на защиту свергнутых диктаторов. Можно привести множество примеров.
Так, Лукашенко в свое время назвал арест и передачу бывшего главы Югославии Слободана Милошевича международному трибуналу “возмутительным и недемократическим” фактом и отметил, что подобные действия в отношении бывших президентов служат созданию плохого имиджа государства.
Выступая в ООН в 2005 году, Лукашенко заявил: “Главы суверенных государств — Югославии и Ирака — по неподтвержденным абсурдным, надуманным обвинениям брошены в тюрьмы… Суд над Милошевичем давно стал карикатурой. Саддам Хусейн вообще, как в мире дикарей, отдан на милость победителя. Их права некому защитить, кроме ООН, потому что их государств уже нет, они уничтожены”.
В свое время Лукашенко выразил готовность предоставить политическое убежище тому же Милошевичу, диктатору Ирака Хусейну и дал такой приют свергнутому главе Кыргызстана Курманбеку Бакиеву.
10 декабря в Борисове правитель Беларуси, комментируя события в Сирии, вновь вступился за диктаторов. Он вспомнил отца Башара Асада — Хафеза Асада (“Это было величие. Он умер давно, сейчас они ломают его памятники”), других диктаторов — Хусейна, Муаммара Каддафи в Ливии, Фиделя Кастро на Кубе.
Лукашенко говорил: “Как они (оппоненты на Западе. — В.К.) только их не полоскали. И диктаторы, и варвары, и народ убивают и едят. Что только не говорили. Потому что они с ними ничего не могли сделать. Я их хорошо знал. Это были крепкие люди. Они стояли за свой народ, за свое государство. <…> Какой Башар Асад диктатор? Врач по профессии, я его знаю давно. У нас добрые были человеческие отношения. Никакой он не диктатор. Он лечил людей как врач. Он никогда никого не убивал”.
То есть, по мнению Лукашенко, диктаторы — лучшие люди в мире. А затем он добавил, переведя всю сирийскую драму на себя: “Вы видите, как это все разворачивается, как демонизируют глав государств. Мне это знакомо. У вас же тоже “диктатор” руководит страной”.
Падение очередного тирана пробуждает страхи
С рациональной точки зрения эта защита свергнутых тиранов не имеет никакого смысла. Ведь потерявшие власть автократы — лузеры, проигравшие. Ориентироваться на их образы — это неправильный политтехнологический ход. Обычно политики в качестве примеров берут истории успехов, пытаются копировать победителей.
Но здесь сказываются особенности личности Лукашенко, его какая-то странная, не до конца объяснимая симпатия к диктаторам всех времен и народов, некая мистическая, даже роковая, пагубная связь с ними.
Из этого проистекает импульсивная реакция на информацию о свержении очередного деспота. В этом плане можно вспомнить, например, как Лукашенко прореагировал на ужасную смерть Каддафи в 2011 году. Он тут же объявил о срочном формировании территориальной обороны, потребовал ежегодно проводить учения, присвоил звания генерал-майора председателям облисполкомов и Минского горисполкома и пр.
Так и теперь. Свержение режима Асада стало сигналом, что надо что-то делать. Спонтанной реакцией стало срочное проведение Совета безопасности, принятие странного документа под диковинным названием “Замысел обороны Беларуси на следующую пятилетку”. Плюс агрессивная риторика в адрес всех врагов.
Практического смысла во всех этих инстинктивных телодвижениях немного. Это скорее для самоуспокоения. Такая психотерапия.