Опубликовано на открытой версии “Позірку“ 12 апреля 2025 года в 17:14
Месяца не прошло после назначения бывшего премьер-министра Романа Головченко главой Национального банка, как золотовалютные резервы установили новый рекорд. Их объем впервые в истории превысил 10 млрд долларов.
Цифра красивая, громкая, символичная — особенно на фоне тревожных новостей с внешнеполитического фронта, экономической нестабильности и осторожных предостережений властей о предстоящих непростых временах. Однако за этой статистикой кроется далеко не столь сенсационная и вполне логичная причина — стремительный рост мировых цен на золото. В основном именно этот благородный метал увеличил стоимости запасов Нацбанка.
Тем не менее, если заглянуть в структуру резервов и посмотреть на динамику их изменения их объемов, картина становится гораздо интереснее и многослойнее.
Этот максимум — скорее оптическая иллюзия
На 1 апреля 2025 года золотовалютные резервы Беларуси составили 10 млрд 69,5 млн долларов. Это абсолютный максимум с начала ведения статистики. Предыдущий рекорд — 9,4 млрд — был зафиксирован в марте и продержался лишь месяц. На первый взгляд, такая динамика может свидетельствовать об устойчивости национальной экономики. Но это ощущение — скорее оптическая иллюзия.
Резервы играют ключевую роль в обеспечении макроэкономической стабильности, помогая сглаживать шоки на внешних рынках и поддерживать ликвидность в периоды неопределенности. В этом смысле рост резервов выглядит контрастно на фоне текущих проблем страны: стагнации внешней торговли, перегретой внутренней экономики и общего ухудшения делового климата.
Драгметаллы продолжают дорожать
Чтобы понять природу резкого роста резервов, нужно обратиться к их структуре. Из 10 млрд долларов более половины — 5,4 млрд — приходится на пересчитанную в доллары стоимость золота, находящегося в хранилищах Нацбанка. Еще около 3,3 млрд — это непосредственно валютные активы. Остальные средства складываются из специальных прав заимствования Международного валютного фонда (более 1,3 млрд), а также незначительных долей других инструментов.
Важно отметить: объем физического золота в резервах, скорее всего, не изменился радикально за последний год. Нацбанк традиционно действует консервативно, наращивая золотую часть резерва постепенно, небольшими порциями. Следовательно, значительная часть роста — результат банальной переоценки на фоне глобального удорожания драгметаллов.
Так, в течение последнего года цена тройской унции золота на мировых биржах увеличилась на 36% и превысила 3 тыс. долларов. Этот рост вполне коррелирует с увеличением долларовой стоимости золотой части резервов Беларуси.
Старое золото — новые горизонты?
Во многих странах центральные банки сохраняют склонность к хранению значительной доли резервов в золоте, несмотря на волатильность этого актива. В условиях глобальной неопределенности и инфляционных угроз этот металл вновь становится популярным средством обеспечения финансовой безопасности. Особенно среди стран с ограниченными возможностями маневра в международной политике и экономике.
К тому же рост цен на золото в последние месяцы был обусловлен несколькими факторами. Во-первых, глобальная политическая турбулентность — от новой протекционистской политики президента США Дональда Трампа до нарастающих конфликтов в различных регионах. Во-вторых — ожидание мировой рецессии и снижение доверия к ключевым валютам. В таких условиях золото становится “тихой гаванью” и для частных инвесторов, и для государственных регуляторов.
Спрос на ценный металл со стороны центральных банков и инвестиционных фондов в 2024 году был на рекордных уровнях. Многие делали вложения как в физическое золото, так и в металлические счета и инструменты. Сейчас многие аналитики прогнозируют дальнейший рост котировок — до 4 тыс. долларов за унцию, хотя не исключают и краткосрочного снижения до 2,8 тыс.
Ставка на подушку безопасности
Для Беларуси это означает, что золотовалютные резервы могут и дальше расти за счет переоценки, не требуя новых вливаний. Но важно различать номинальный рост и реальные возможности использования этих активов. Золото трудно мобилизовать в условиях санкционного давления, да и продать его быстро и эффективно, особенно в кризисный момент, будет непросто.
Другое дело — валютная составляющая. Здесь Нацбанк имеет определенную свободу действий, и наблюдаемый рост (на 495 млн долларов с ноября 2024 года) можно считать частью осознанной политики. В условиях растущей нестабильности власти делают ставку на финансовую подушку безопасности. И эта логика, в общем, понятна.
Имеющиеся средства можно было бы направить, например, на обслуживание внешнего долга или срочные экономические нужды. Но подход к долгам в Беларуси давно стал специфическим: кредиторам из “недружественных” стран долги часто “прощаются”, Китаю — возвращаются строго по графику, а в случае с Россией действует проверенная временем схема “кредиты в обмен на поцелуи”. Беларусь продает геополитическую лояльность, а взамен получает новые займы и отсрочки по старым. Но с течением времени эффективность этой модели падает, а механизм начинает сбоить.
Кредиты из РФ все чаще приходят с задержками, отсрочки по их погашению приходится выбивать по нескольку раз, а российская сторона иногда даже позволяет себе напоминать о необходимости возвращать долги. Все это добавляет нервозности в экономическое планирование белорусских властей.
Экономика входит в фазу нестабильности
Учитывая, что признаки ухудшения макроэкономической ситуации становятся все более очевидными не только в Беларуси, но и в России, увеличение резервов — особенно за счет ликвидной валютной части — выглядит как попытка подстелить соломку перед возможными “черными лебедями”. И хотя внешний блеск 10-миллиардной отметки впечатляет, важно помнить, что фундамент за этой цифрой — не столько успехи макроэкономической политики властей, сколько последствия глобальной нестабильности и осторожность регуляторов.
Можно бесконечно дискутировать о том, стоит ли хранить резервы в золоте, и размышлять над этикой долговых маневров. Главное остается неизменным: белорусская экономика входит в очередную фазу нестабильности — и власти это прекрасно понимают. Именно поэтому они укрепляют резервы, усиливают контроль и, похоже, не собираются отпускать рычаги ручного управления экономикой.
Проблема в том, что момент для более гибкой экономической политики, вероятно, уже упущен. Еще недавно у Беларуси были шансы на умеренную трансформацию в относительно спокойных условиях, но ими не воспользовались. Теперь же, когда над миром сгущаются макроэкономические тучи, а внутренние ресурсы страны ограничены, любые реформы, даже сильно необходимые, можно проводить лишь на фоне обостряющейся экономической нестабильности и приближающейся геополитической бури.