Александр Лукашенко и Александр Вучич в Белграде. 3 декабря 2019 года
При назначении на днях новых послов Александр Лукашенко вдруг недипломатично высказался в адрес Сербии. Чем объяснить это раздражение?
Новому послу велено разобраться
Напутствуя 20 ноября на посольскую работу в Белграде Сергея Малиновского, Лукашенко сказал, что “надо разобраться в той политике, которую Сербия проводит и желает проводить в отношении Беларуси”.
“Если они хотят, значит, должен быть результат в торгово-экономическом отношении. Если хотят вилять хвостом, грубо говоря, и поддерживать европейско-американские санкции против Беларуси, это их работа, пускай определяются и поддерживают. Если они забыли то добро, с которым мы шли к ним”, — заявил главный белорусский геостратег.
“Одно дело заявлять, а делать совершенно иное — такая политика никому не нужна”, — прозвучало достаточно обиженно, чтобы многие на это обратили внимание.
При этом, строго говоря, ничего принципиально нового Лукашенко не сказал.
2 августа прошлого года, посещая Мядельский район, он традиционно отвлекся от сельскохозяйственной тематики и ударился в геополитические мудрствования. И среди прочего на фоне тогдашнего обострения сербско-косовских отношений заявил: “Мы учитываем политику Белграда в отношении Беларуси. Ну если они хотят там, как говорят, на трех стульях усидеть, у них не получится. Тут мы, Россия, Евросоюз, Америка и прочие… И везде хотят, чтобы было хорошо. Но им не дадут сидеть на этих всех стульях, и прежде всего евросоюзовцы, куда они так стремятся. Есть проблема. Это, что называется, вопрос под дых”.
Вспомнил правитель и о санкциях, уточнив, что не стоит “ворошить недалекое прошлое”. И о близком сердцу визите в тогда еще Югославию в 1999 году, когда встрече с другом Слободаном Милошевичем не смогли помешать “бомбежки НАТО”.
Возможно, это и есть то “добро”, которое в Белграде неблагодарно “забыли” и о котором “миротворец” Лукашенко говорил послу Малиновскому 20 ноября.
Получается, недовольство сербской политикой у правителя Беларуси не ситуативное, а вполне сформировавшееся. При этом оно не мешает время от времени диаметрально менять тональность и высказываться в адрес Белграда комплиментарно.
15 февраля, например, поздравляя президента Сербии Александра Вучича с тамошним Днем государственности, Лукашенко назвал внешнюю политику этой балканской страны “сбалансированной”, двусторонние отношения — “братской дружбой”, а дальнейшее их развитие и “взаимную поддержку на международной арене” — соответствующими “интересам наших народов”.
До “хвоста” были “крылья”, Лукашенко желал Вучичу вступления в ЕС
Если копнуть еще глубже, то может возникнуть другой “вопрос под дых”: а кто, собственно, “меняет показания” и “вертит хвостом”?
В декабре 2019 года, когда ничто еще не предвещало будущего геополитического изгойства Беларуси, Лукашенко посетил с официальным визитом Белград. Главным пунктом программы были переговоры с Вучичем.
Беседы получились долгими и душевными. Общались и за неформальным ужином, и в узком формате, и в расширенном. По итогам журналисты зафиксировали полную идиллию во взаимоотношениях.
Сказанное тогда белорусским правителем ему самому сегодня вряд ли бы понравилось. Он говорил, что “крупные геополитические игроки создают напряженную обстановку в мире”, что “империи” устраивают “торговые войны”, что Беларусь и Сербия, не обладая “огромными ресурсами”, как у России или США, “зарабатывают блага своим потом, а порой и кровью”.
“Империи <…> никогда с нами не будут сотрудничать без предварительных условий, они обязательно что-то попросят взамен, даже еще ничего для тебя не сделав”, — подчеркнул Лукашенко. И заодно подсветил общие правила выживания Беларуси и Сербии в этом мире бушующем: “Увы, у вас, как и у нас, участь лететь на двух крыльях”.
В случае с Белградом под одним крылом, очевидно, подразумевалось подписание соглашения о зоне свободной торговли с Евразийским экономическим союзом — и автоматическая ориентация на Россию. Под другим — желание вступить в Евросоюз.
“Мы с уважением относимся к стремлению вашей страны в ЕС и желаем вам достойно пройти этот путь. Дай бог, чтобы у вас получилось то, чего вы хотите”, — сказал Лукашенко Вучичу.
С тех пор стратегия развития и внешняя политика Сербии не изменились. Она по-прежнему хочет в Евросоюз, с 2012 года имея официальный статус кандидата. Многое изменилось у самого Лукашенко, и свои белградские слова четырехлетней давности про полеты “на двух крыльях” он сегодня не повторит.
Фридман: В Минске недовольны, что Белград присоединился к санкциям
По мнению политического аналитика Александра Фридмана, Лукашенко зол на Сербию как раз потому, что сам ныне “не в таком положении, в котором находится Белград, умело лавирующий между ЕС, США и Россией”.
Сербские власти, отметил Фридман в комментарии “Позірку“, с одной стороны пытаются “набрать как можно больше экономических преференций у России”, а с другой, “когда на них нажимают и европейцы, и американцы, идут на сотрудничество, потому что свое будущее Сербия видит в ЕС”.
Лукашенко в Евросоюзе себя не видит, но в остальном до 2020 года его политикой было похожее (хотя и с креном в сторону Москвы) балансирование между Западом и Востоком. Ему бы, может, и хотелось вернуться во времена того геополитического эквилибра, но лишние “стулья” из-под него выбиты и летать приходится с одним “крылом”.
Нет сомнений, что в той прежней реальности он чувствовал себя намного комфортнее и безопаснее, чем сейчас, когда оказался на коротком поводке у Кремля. Естественным порядком у белорусского правителя изменился и угол зрения. Теперь такие, как Сербия, в его понимании — двурушники, не желающие встать плечом к плечу в борьбе с коллективным Западом во имя славянского братства.
“[Во время войны в Югославии] мы были на вашей стороне, а вы сейчас, когда мы оказались в аналогичной ситуации, лебезите перед Западом — это его сегодняшние эмоции, — так поясняет Фридман внутренний мир Лукашенко. — И это та позиция, которую он продает России, подчеркивая тем самым, что он на ее стороне, что он единственный, у кого все однозначно, а вот все остальные, которые России обязаны, отвечают черной неблагодарностью”.
Отдельная тема в отношении правителя к Белграду — санкции. И здесь поведение Вучича представляется Лукашенко еще более возмутительным.
В 2021 году Сербия присоединилась к санкциям ЕС против Минска, после российского вторжения в Украину поддержала и следующие пакеты ограничений. Белорусское правительство в ответ распространило на эту страну продуктовое эмбарго, включающее запрет на ввоз отдельных видов сельскохозяйственной и продовольственной продукции.
“Уколами в сербский адрес” Лукашенко выразил и недовольство тем, что страна поддержала санкции ЕС против Беларуси за соучастие в войне, отмечает Фридман.
При этом против развязавшей войну России Белград ограничений не вводит. Вучич неоднократно комментировал такую линию поведения, всякий раз уточняя, что Запад в связи с этим оказывает на него давление. В конце октября он заявил, что отказ вводить санкции в отношении РФ “укрепляет репутацию Сербии как свободной и независимой страны”.
Про Беларусь сербский президент не обмолвился. Но и так понятно, что в его видении присоединение к санкциям против Минска на репутацию балканского государства особо не влияет. И вообще такое разграничение лишь подчеркивает второсортность Лукашенко в глазах его бывшего белградского друга.
Слюнькин: Возможности послов обычно скромны
Бывший белорусский дипломат, а ныне независимый аналитик Павел Слюнькин также предполагает, что претензии Минска к Белграду “отсылают к решению Сербии присоединиться к европейским санкциям против Беларуси”. В комментарии “Позірку“ отметил он и “голосование этой страны на международных площадках”, где правительство Вучича следует в западном фарватере.
Однако возникает еще один вопрос: по плечу ли новому послу “разобраться” с политикой страны пребывания?
“Если говорить о возможностях посла влиять на стратегический курс страны, в которой он аккредитован, то они обычно довольно скромны”, — говорит Слюнькин.
Он отмечает: “При принятии решений государства в первую очередь исходят из своих национальных интересов. Сербия расставила приоритеты не в пользу Беларуси, а в пользу своих отношений с ЕС, что довольно предсказуемо. Насколько этот тренд можно развернуть в обратную сторону, гораздо больше зависит от оценок руководством Сербии происходящего внутри Евросоюза и в регионе, нежели от дипломатических талантов нового посла”.
Говоря конкретно о новом белорусском диппредставителе в Сербии, Слюнькин подчеркивает, что с ним “очень поверхностно лично знаком”, но “в МИДе у него была репутация интеллектуала, спокойного, взвешенного, рассудительного человека”.
“Он возглавлял управление, которое занималось анализом политических, военных, экономических процессов в мире, давало им оценку, в том числе сквозь призму интересов Беларуси. Документы этого управления могут использоваться при принятии решений по внешнеполитическим вопросам, стратегии властей, на его основе предлагаются рекомендации о дальнейших шагах и тому подобное”, — поясняет бывший дипломат.
Он также обращает внимание, что ранее Малиновский “работал на европейском направлении, возглавлял управление Европы в МИДе, работал советником в посольстве Беларуси в ФРГ”, а “с немецким периодом карьеры связаны его показания в суде над модельером Сашей Варламовым в 2013 году”.
После 2020 года Лукашенко особенно активно требует от посольских дипломатов еще и развития торговых отношений, но и здесь сербский кейс не являет собой нечто неблагополучное.
По данным МИДа, товарооборот между странами в 2022 году превысил 175 млн долларов — с преобладающим белорусским экспортом. Вполне приличные цифры, если учитывать нынешний статус Беларуси. В досанкционном 2020-м было существенно меньше — чуть больше 110 млн. Так что рост очевиден, и трудно сказать, на какой прорыв здесь способен посол Малиновский.
С чем он должен в принципе “разобраться” в Белграде — также совершенно непонятно. И в любом случае новый посол выше пояса не прыгнет. Так что при назначении дипломата Лукашенко просто выплеснул эмоции.