Стрижак: 2023 год очень сильно ухудшил положение выехавших за рубеж

Опубликовано на открытой версии “Позірку” 13 января 2024 года

На протяжении 2023 года фонд солидарности BYSOL продолжал эвакуацию белорусов, собирал помощь тем, кто в ней нуждался из-за вынужденного отъезда за границу, занимался переподготовкой покинувших страну политзаключенных и концентрировался на новых направлениях, ставших актуальными из-за меняющейся ситуации как в Беларуси, так и за ее границами.

Сооснователь фонда Андрей Стрижак рассказал “Позірку” о последствиях “паспортного кризиса”, отношении к белорусам в Украине, возвращении к “белорусоцентричной парадигме” и поделился планами на 2024 год.

“В связи с паспортным указом увеличился поток людей в Беларусь, которые никогда туда не поехали бы”

— Какие проблемы для белорусов выявил 2023 год, как они повлияли на работу фонда?

— 2023-й в очередной раз показал, что мы на марафонской дистанции, быстрых перемен ждать не стоит и проблемы, связанные с политическим режимом в Минске, продолжают быть актуальными для всех.

Этот год очень сильно ухудшил положение людей, выехавших за рубеж, потому что Беларусь фактически отказалась от консульского обслуживания своих граждан, создав паспортный кризис, который сейчас пытаются разрешить разные страны разными способами. Буквально на днях Литва показала, каким образом это может быть решено, приняв поправки в закон о правовом статусе иностранцев: белорусы могут получать трехлетний вид на жительство и соответственно на его основе другие документы, например паспорт иностранного гражданина.

В связи с паспортным указом увеличился поток людей в Беларусь, которые при других обстоятельствах никогда туда не поехали бы, а среди них немало тех, кто в зоне риска и может попасть под уголовное преследование.

Продолжается война в Украине. Военное противостояние не разрешилось в прошедшем году, как рассчитывали некоторые аналитики. В связи с тем, что все перешло в 2024-й и завершения не видно, есть большие вызовы и проблемы. По-прежнему часть политических сил очень хочет простых ответов на сложные вопросы и ставит в один ряд лукашистский режим, поддерживающих войну “ябатек” и вообще всех белорусов. Это вызывает проблемы во многих странах — там, где белорусов начинают уравнивать с режимом.

Мы тоже являемся частью процессов, в которых задействованы и офис Светланы Тихановской, и она сама, и постоянно подчеркиваем: белорусы не равно Лукашенко и его сторонники, не равно поддержка войны. Это довольно большой кусок работы, хоть и не профильный, потому что мы белорусы и наши паспорта обязывают нас это делать буквально на каждом шагу.

“Вернулись в белорусскую повестку”

— Как изменились объем собранной помощи и ее профиль?

— Самая важная тенденция: если в 2022 году у нас большая часть средств, от 400 до 600 тыс. евро, пошла на всевозможные украинские сборы (программные и индивидуальные), на поддержку белорусских добровольцев и пострадавших от войны людей, то в 2023-м поток переориентировался обратно на белорусскую повестку, вернулся в русло белорусоцентричной парадигмы. Безусловно, на помощь Украине и добровольцам ресурсы идут по-прежнему, но их объемы совсем другие.

Это важный аспект, ведь были опасения, что люди в целом разочаруются в возможности пожертвований после того, как многие украинские лидеры мнений заявили, что белорусы — такие же, как и русские, плюс невнятная позиция украинского истеблишмента в отношении Александра Лукашенко, попытки заигрывать с ним, удерживаться от контактов с демократическими силами, в том числе от приема Тихановской. Белорусы сейчас настороженно относятся к Украине, а интерес к ее поддержке в войне поугас. Это естественный процесс, на который мы никак повлиять не можем — так же, как и на процессы внутри Украины в отношении Беларуси.

В ушедшем году по персональным сборам мы снова вышли на сумму более миллиона евро. В последние месяцы 2023 года сумма ежемесячного сбора составляла приблизительно 50-60 тыс. евро. Сейчас у нас вышло около 1,1 млн, но это промежуточный результат. Годом ранее отчитывались за 1,2 млн евро сборов, однако, когда посчитали абсолютно все средства, в том числе институциональную поддержку, вышло около 2 млн. Точную цифру мы даем позже, к июню, когда выходит сводный отчет за предыдущий год. Сейчас мы говорим исключительно о том, что получаем в качестве донатов от физических лиц, и это радует, потому что показывает уровень солидарности. Я, например, к этой сумме отношу 100 тыс. евро, которые мы получили от июльского марафона “Нам не все равно”, ведь это деньги, которые люди жертвовали политзаключенным.

“Лукашенко в очередной раз должен сотворить какой-то трэш, чтобы международное сообщество опять вспомнило о нем”

— В августе ты говорил, что эвакуация стала важной частью работы фонда. Что еще изменилось в 2023 году, какие появились новые направления?

— В прошлом году, если брать два наших больших направления, сборы и эвакуацию, то примерно по одному сбору в день открывалось и один человек в день эвакуировался. Это где-то 300-350 заявок на сборы и примерно столько же на эвакуацию.

В целом год был достаточно активным. Мы сильно обновлялись, появились новые члены команды. Сейчас активно работаем над фандрайзингом, поиском дополнительных ресурсов, потому что очень важно не зависеть от одного источника, особенно сейчас, когда Беларусь перестала быть приоритетным направлением для международных доноров.

“Всего с апреля 2021 года поступило 652 заявки на сборы и 1.743 заявки на эвакуацию из Беларуси. На “горячую линию” фонда с 24 февраля 2022 года поступило 19.753 заявки, с января 2021 года 204 освобожденных политзаключенных получили разовую помощь 500 евро, 439 семей политзаключенных также получили по 500 евро”.

Это тоже очевидная и понятная тенденция, думаю, ее пик придется на 2025 год. В течение ближайших двух лет институциональное финансирование будет сокращаться. Хотелось бы ошибаться, но практика показывает, что к очередным “президентским выборам” в Беларуси интерес к ней находится в низшей точке. Лукашенко в очередной раз должен сотворить какой-то трэш, дичь и угар, чтобы международное сообщество опять вспомнило, что есть на планете такой enfant terrible и нужно что-то с ним делать. Рекомендовал бы коллегам из гражданского сектора и НГО готовиться к тому, что следующие два года будут сложными.

— Какие приоритеты может выявить 2024 год?

— Мы работаем исходя из вызовов и потребностей общества. На 100% вырисовались две новые аудитории, на поддержку которых есть запрос общества и с которыми нужно работать. Первая — освобожденные политзаключенные, которые активно создают собственные структуры, пытаются влиять на процессы, связанные с вышедшими на волю. Есть группа, которая постоянно держит в фокусе тему освобождения политзаключенных в целом.

Для нас этот вопрос важен, так как мы начали программу переобучения, в рамках которой люди могут получить новую профессию. Они связаны, как правило, с новыми форматами. Чтобы человек мог работать, в том числе дистанционно, не так зависеть от места жительства. На данный момент эта программа охватывает около двух сотен человек. 92 из них мы уже подготовили и 87 набрали на второй поток.

Работа в этом направлении продолжится, мы ищем для него ресурсы, понимаем важность и видим перспективность темы. Можно сколько угодно помогать человеку разовыми выплатами, но это не меняет его жизнь стратегически, а вот новую работу как раз можно считать таким изменением.

Вторая категория — белорусские добровольцы, которые участвовали в российско-украинской войне на стороне Украины. Если есть проблемы со здоровьем, выбыл из строя по ранению, комиссовали или психологически невозможно больше воевать, то, как правило, трудно с реабилитацией, лечением, ресоциализацией. Не будет новостью, что даже в самой Украине эти процессы для ветеранов еще отлаживаются и не работают хорошо на 100%. У нас нет большого количества ветеранов, однако люди, которые выходят из строя, должны понимать, что есть какая-то возможность и помощь для них по ресоциализации.

В первую очередь мы работаем с механизмами наших персональных сборов. Точно не скажу, сколько их было открыто — около десяти или немного больше. Те, кто пытается найти свое место в жизни — после ранения, к примеру, — как правило, вынуждены покинуть Украину, потому что у них после контракта не остается правовых оснований находиться в стране. Они уезжают в Литву, чаще в Польшу и там пытаются устроить свою жизнь. Вот для них мы и объявляем сборы. Люди сочувствуют, перечисляют деньги и таким образом выражают солидарность. Этот сектор работы нужно поддерживать, потому что, кроме нас, наверное, никто не будет думать, как вернуть этих людей в общество. Эти направления совершенно точно будут одним из фокусов в 2024 году.

— Ты говорил о вероятном снижении интереса доноров к Беларуси. Соответственно где-то нужно будет искать средства на дальнейшую помощь.

— Мы продолжим работу над привлечением новых ресурсов из новых источников. Будет расширяться география, мы уделим внимание работе в США и в целом с англоязычным полем, потому что эти три года мы работали в основном с белорусско- и русскоязычной аудиторией. Для нас важно выходить на новые горизонты и показывать, насколько важно поддерживать белорусов и Беларусь. Будем укреплять свой кадровый состав и набирать новых людей, пытаться строить работу так, чтобы привлекать больше новых ресурсов, рассказывать о себе, чтобы о нас больше знали, с помощью успешных примеров.

“Даже если все уехавшие будут донатить в виде добровольного налога, этого не хватит”

— На примере последних событий, как раз связанных с поддержкой белорусских независимых медиа и гражданских инициатив, к чему следует быть готовым в 2024 году?

— Если мы к чему-то привыкли и что-то нам дорого, нужно понимать, что кто-то за все это платит. Если мы говорим о каких-то медиа, которые читаем, либо организациях, которые делают важную работу, очень многие из них используют возможности международных донорских структур. Это, как правило, либо какие-то госпрограммы других государств, либо международные институциональные программы. И вот как раз это финансирование сужается. Очень много идет разговоров о том, что белорусы должны сами финансировать свои проекты.

Я очень сильно это поддерживаю, однако как реалист понимаю: если говорить о стране в целом — 9 млн населения, налоговая система, господдержка, кредиты и все остальное, это логично и красиво звучит и укладывается в такую картину. Но мы говорим о людях, которые выехали из Беларуси, а по самым консервативным подсчетам силовиков, которые никогда не говорят правду, это 350 тыс. человек. Даже если взять максимальное количество и предположить, что все уехавшие начнут жертвовать в виде добровольного налога, этих сумм не будет хватать на обеспечение всего, что нужно белорусам в изгнании. Поэтому так или иначе мы зависим от институциональных донорских программ.

Однако я считаю, что диверсификация и распределение ресурсов, попытка найти новые источники — очень правильный подход, чтобы не оказаться в ситуации, когда ты и вся твоя команда зависят от одного росчерка пера европейского или американского бюрократа. Так быть не должно.

С 2015 года и по сегодня Беларусь показывает большой рост понимания, что такое финансирование и донаты, почему люди должны так или иначе помнить, что их общественные деньги имеют значимость и могут участвовать в развитии тех или иных инициатив. Я с оптимизмом смотрю в эту сторону. В обществе должны укореняться такие привычки, как подписка на каналы, чтобы финансово их поддержать, помощь общественным структурам. И, конечно, разовый донат никто не отменял.

Надеюсь, что 2024 год станет еще одним, когда донорское сообщество Беларуси будет развиваться. Мы будем прилагать все усилия, чтобы укоренять эту привычку, чтобы люди понимали, что благотворительность не из ряда вон выходящее событие, а часть повседневной жизни.

— В связи с этим что бы ты пожелал белорусам в 2024 году?

— Чтобы как можно меньше людей обращалось в наши экстренные службы, потому что это всегда связано с бедой и неприятными событиями в жизни. С другой стороны, каждый раз, когда удается решить проблему и слышишь от человека “я в безопасности, все получилось”, это сильно поднимает настроение и мотивирует помогать дальше.

Я понимаю, что война не закончится в один день и режим в один день в Беларуси не сменится, но умение находить позитивное в сплошном черном поле нам необходимо для выживания. Поэтому всем — больше радостных инфоповодов.