Политзаключенная Виктория Кульша может погибнуть за решеткой — Шарендо-Панасюк (дополнено)
10 февраля, Позірк. О плохом состоянии здоровья политической заключенной Виктории Кульши рассказала на пресс-конференции 10 февраля в Вильнюсе экс-политзаключенная Полина Шарендо-Панасюк.
“Я бы хотела передать большой привет [людям], которые остались в так называемой колонии № 24 (находится в городском поселке Заречье в Речицком районе Гомельской области. — “Позірк”.), — сказала она. — Это [политзаключенные] Ольга Майорова, Елена Гнаук, Виктория Кульша. Положение этих женщин просто ужасное“.
“Виктория Кульша — человек, перед которым я преклоняюсь. Она не сдается, хотя у нее уже очень тяжелое состояние здоровья. Она держала голодовки месяцами. Человек отказывался от еды, его бросали в ШИЗО (штрафной изолятор. — “Позірк”.). В ШИЗО она продолжала голодовку. Чтобы вы понимали, в ШИЗО ты [в режиме] нонстоп находишься просто в условиях, которые можно сравнить с подвалами НКВД. В таких условиях она держала голодовку. Этот человек говорил: “Я пойду до конца, я не сдамся“. Эта пытка и ее противостояние этому террору продолжается четыре года. У человека уже отказали почки, какие-то другие заболевания. Она продолжает в таком состоянии держаться“.
Шарендо-Панасюк призвала к тому, чтобы тема Кульши “не исчезала со страниц независимых СМИ, повестки дня дипломатов и депутатов Евросоюза”. “Я знаю, что были смерти в мужских колониях. Виктория Кульша реально может стать первой женщиной, которая умрет в условиях этого лукашенковского ГУЛАГа“, — подчеркнула она.
По словам спикера, “очень тяжелое состояние также у Ольги Майоровой“: “Режим перекрыл ей любую возможность получить какие-то вещи. Посылки до нее не доходят, так как она считается “террористкой”. Она не может мыться шампунем, мылом; какую-то ветошь ей выдали, в этом она должна ходить”.
“Не учитывая давления со стороны как администрации колонии, так и со стороны женщин, которые там находятся, Ольга Майорова говорит по-белорусски в колонии. За язык — насмешки, то есть дискриминация белорусского языка“, — отметила экс-политзаключенная.
Елена Гнаук также находится в” очень тяжелом состоянии“, так как” человек уже пожилого возраста, имеются многие заболевания“, предупредила Шарендо-Панасюк.
Все названные политзаключенные, по ее словам, не имеют связи с родными. “Когда придается свидание, человек пишет [заявление], надеется, но ему не дают возможности информировать родных, что назначено свидание. Это уже норма, что за пару дней до свидания человек гарантированно попадает в ШИЗО. Придумывают какое-то нарушение, человек попадает в ШИЗО — никаких свиданий, звонков человек уже сделать не может”, — сообщила спикер.
Кульша находится в неволе с 4 ноября 2020 года (по итогам нескольких судов приговорена к 4,5 года заключения по ст. 342 и 411 УК), Майорова — с 4 января 2021-го (21,5 года; ст. 130, ч. 2 ст. 285, ст. 295, ч. 1 ст. 14 и ч. 2 ст. 357, ст. 361, ст. 411), Гнаук — с 11 января 2022-го (4,5 года; ст. 342, ст. 367, ст. 3691, ст. 411).
Справка “Позірку“:
ст. 130 — разжигание расовой, национальной, религиозной или иной социальной вражды или розни;
ст. 285 — создание преступной организации или участие в ней;
ст. 295 — незаконные действия в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ;
ст. 342 — организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, или активное участие в них;
ч. 1 ст. 14 и ч. 2 ст. 357 — покушение на заговор с целью захвата государственной власти неконституционным путем;
ст. 361 — призывы к мерам ограничительного характера (санкциям), иным действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Беларуси;
ст. 367 — клевета в отношении президента;
ст. 3691 — дискредитация Республики Беларусь;
ст. 411 — злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы.