Служба в пенитенциарной системе требует гуманности, заявляет Кубраков

22 августа, Позірк. Служба в пенитенциарной системе “требует стойкости, психологической устойчивости и гуманности“, заявил министр внутренних дел Иван Кубраков, поздравляя 22 августа сотрудников соответствующих подразделений с днем образования Департамента исполнения наказаний МВД (ДИН).

По его словам, уголовно-исполнительная система Беларуси “состоялась как мощная, эффективная структура“, это стало возможным “благодаря напряженному труду многих поколений сотрудников, которые ее укрепляли и совершенствовали“.

“Успешно справляясь с вызовами времени, достойно решаете стоящие перед вами задачи: обеспечиваете правопорядок внутри учреждений, надежную изоляцию осужденных, участвуете в их ресоциализации, подтверждая свой профессионализм и высокую степень ответственности, — цитирует Курбакова пресс-служба МВД. — Это значительный вклад в общественную безопасность нашего государства и в будущее тех, кто оступился“.

Заявление чиновника о гуманности в местах заключения противоречат практике, которая там сложилась, особенно в отношении политических заключенных.

Освобожденные и фактически выдворенные из Беларуси 21 июня политзаключенные на пресс-конференции в Вильнюсе день спустя сообщили о жестоком обращении в пенитенциарных учреждениях страны.

Бизнесмен Сергей Шелег заявил, что физическое насилие к нему не применялось, но “иногда условия содержания можно было квалифицировать как пытку“.

Преподавательница итальянского языка Наталья Дулина считает, что в местах лишения свободы применяется жестокое обращение. Она привела в пример условия содержания в штрафном изоляторе. “Это маленькая камера, в которой откидываются нары — голые доски, окрашенные, которые от тепла вашего тела не нагреваются, — сказала она. — С меня сняли очки, а это психологически очень тяжело для человека, у которого сильная близорукость. Это тоже можно квалифицировать как жестокое обращение“.

В изоляторе, обратила она внимание, очень холодно, заключенных там снабжают одеждой, которая не соответствует температуре внутри. “Ты можешь таким образом спать? Нет, потому что холодно. Фактически нарушаются базовые потребности человека. Это нарушение температурного режима, нарушение сна, кормили от и до, тут никаких вопросов не было. Все остальное — это жестокое обращение“, — констатировала Дулина.

“Белорусский режим не только не соблюдает международные стандарты и нормы [обращения с заключенными], но и делает все возможное, чтобы унизить достоинство женщин через различные виды жестокого обращения и пытки”, — говорится в обзоре правозащитного центра “Весна”, посвященном положению женщин-политзаключенных.

Документ содержит свидетельства бывших политических заключенных.

“Во всех местах заключения — начиная от изоляторов временного содержания и заканчивая камерами ШИЗО в колониях — создаются невыносимые условия”, — пришли к выводу авторы.

Это, отмечают они, подрывает как физическое, так и ментальное здоровье женщин, на восстановление которого может потребоваться длительное время.

Ни один человек не заслуживает тех страданий, которые переживают политзаключенные в белорусских тюрьмах, заявила демократический лидер Светлана Тихановская 26 июня в видеообращении по случаю Международного дня в поддержку жертв пыток.

Через историю своего мужа Сергея Тихановского (освобожден в результате договоренностей Минска и Вашингтона 21 июня после 5 лет заключения) она рассказала об ужасных условиях, в которых содержатся политзаключенные. По словам политика, от бывших политзаключенных она знает о лишении еды и сна в местах заключения, долгом пребывании в переполненных камерах, полной изоляции, психологическом давлении, угрозах, запугивании.

Тихановский был одним из политзаключенных, к которым применялось особо жестокое обращение — режим инкоммуникадо. Правозащитники расценивают лишение человека связи с внешним миром как тяжелое нарушение прав человека.

По данным правозащитного центра “Весна“, без связи с внешним миром, продолжают находиться как минимум восемь политзаключенных: Мария Колесникова, Максим Знак, Николай Статкевич, Игорь Лосик, Виктор Бабарико, Владимир Книга, Александр Аранович, Александр Францкевич. Правозащитники систематически призывают немедленно прекратить изоляцию и обеспечить политзаключенным доступ к адвокатам и связь с родственниками.

В 2022–2024 годах в белорусских местах несвободы умерло не менее семи человек, которых белорусские правозащитные организации признавали политическими заключенными. Это Витольд Ашурок, Николай Климович, Алесь Пушкин, Вадим Храсько, Игорь Ледник, Александр Кулинич, Дмитрий Шлетгауэр.

20 мая стало известно, что в начале 2025 года умер политзаключенный Валентин Штермер. Точная дата смерти и ее обстоятельства неизвестны. Также нет информации, умер ли Штермер в исправительной колонии или был госпитализирован.

Ряд политзаключенных также скончалось вскоре после освобождения.