Правозащитник Полуда: Наличие смертной казни в Беларуси — риск того, что этот инструмент может быть применен против любого человека

10 октября, BPN. Ситуация с высшей мерой наказания в Беларуси с октября прошлого года менялась как в лучшую, так и в худшую сторону, заявил координатор кампании “Правозащитники против смертной казни“ Андрей Полуда в комментарии BPN по случаю Всемирного дня против смертной казни (10 октября).

“В прошлом октябре были помилованы братья [Илья и Станислав] Костевы, — отметил он. — Это было серьезное событие: во-первых, сохранена жизнь молодым людям, во-вторых, прежде мы знали только об одном случае помилования“.

Вместе с тем правозащитникам стало известно о казни Виктора Павлова, от родственников расстрелянного были получены официальные документы. До сих пор неизвестна судьба Виктора Скрундика и Виктора Сергеля: “У нас нет никаких официальных подтверждений или опровержений, что приговор исполнен“.

Полуда напомнил, что за год произошли “очень серьезные изменения на законодательном уровне“. Власти расширили возможность применения высшей меры наказания — в ответ на акции “рельсовых партизан“, которые пытались прекратить поставку по железной дороге российского вооружения для войны с Украиной.

“То, что сейчас возможно вынесение смертных приговоров только за подготовку неких действий, вообще невозможно комментировать — с учетом того, что у нас, мягко говоря, не соблюдаются принципы справедливого судебного разбирательства, — заявил координатор аболиционистской кампании. — Цена ошибки при назначении смертной казни — жизнь человека. А если приговор могут выносить еще и за то, что кто-то к чему-то якобы готовился и при этом не было никаких определенных последствий…“

“Если говорить, используется ли это в качестве инструмента политического давления, то пока не было прецедентов, чтобы по новому законодательству выносились и принимались какие-то серьезные решения, связанные со смертной казнью. Будем надеяться, что такого не будет. Что это была некая эмоциональная реакция на то, что происходило в обществе, когда началось полномасштабное вторжение в Украину. Возможно, мы не владеем полной информацией о том, как общество реагировало, не исключено, что все было совсем в иных масштабах, чем мы об этом знаем“, — добавил Полуда.

Вместе с тем правозащитник надеется, что на этом фоне белорусское общество переосмыслило проблему смертной казни. “Очень часто во время дискуссий, которые мы проводили, мы говорили: наличие самого института смертной казни касается всего общества, — сказал координатор аболиционистской кампании. — Многие нам отвечали, мол, нет, это касается только убийц, маньяков, еще кого-то. И вот “легкой рукой“ в законодательство внесены изменения, которые могут коснуться любого мужчины в возрасте от 18 до 65 лет“.

“Нас не слышали тогда, так может услышат хоть сейчас. Наличие смертной казни означает, что в любой момент этот инструмент может быть применен в отношении любого человека“, — подчеркнул Полуда.

Правозащитник признал, что кампания “Правозащитники против смертной казни“ серьезно пострадала в результате репрессий в Беларуси. После задержания и освобождения Полуда был вынужден покинуть страну, а многие его коллеги либо осуждены, либо ожидают суда в неволе.

“Это, конечно, [председатель правозащитного центра “Весна“ лауреат Нобелевской премии мира] Алесь Беляцкий — человек, который был своего рода двигателем идей, — сказал он. — [Зампредседателя “Весны“] Валентин Стефанович непосредственно принимал участие. [Юрист гомельского отделения “Весны“] Леонид Судаленко работал в том числе с обращением в Комитет ООН по делу [Александра] Горюнова, был частью нашей кампании. Марфа Рабкова — координатор волонтерской службы “Весны“ — всегда помогала во время фестиваля “Рок за жизнь“.

“То, что мы не находимся в Беларуси, отражается на нашей деятельности. Все сложно, но тем не менее мы продолжаем работу. <…> Естественно, сейчас тяжеловато с доступом к информации, хотя это всегда было нелегко“, — заявил Полуда.

Беларусь — единственная страна в Европе, где продолжают применять смертную казнь. За последние 20 лет расстреляно около 400 приговоренных к высшей мере наказания. Известны только два случая помилования.

В 2021 году был вынесен один смертный приговор.