Если и были какие-то основания сравнивать Беларусь и Сингапур, то они остались в прошлом. После 2020 года белорусский режим нельзя сравнивать даже с Казахстаном, которому самому очень далеко до Сингапура или любого другого “азиатского тигра”.
Автократии тоже бывают разные
Многие дискуссии вокруг белорусского авторитаризма проходят в ракурсе, заданном двумя вопросами: а) насколько этот авторитаризм далек от модели демократии? б) что должно произойти, чтобы белорусская политическая система преобразовалась в демократическую? Это вполне понятный подход, который всегда сохраняет свою актуальность, несмотря на события в мире и в стране.
Тем не менее есть смысл посмотреть на белорусский режим после 2020 года в ином ракурсе: насколько он далек или близок к модели “цивилизованной автократии” (чуть позже уточним значение этого выражения).
Такая постановка вопроса может вызвать возражения как этического, так и политического характера. Запуск такого понятия, как “цивилизованная автократия”, некоторые могут воспринять как попытку продвигать идею, что существуют “хорошие” автократии. Другие могут посчитать это признаком политической капитуляции перед авторитаризмом и потерей веры в то, что в Беларуси в обозримом будущем может быть установлена современная европейская демократия.
Автор этой статьи на самом деле далек от идеи реабилитировать какую-либо форму автократии. А мышление в категориях “обреченности на авторитаризм” и вовсе ему чуждо — не только по политическим, но и по научно-методологическим причинам. Однако есть как минимум три повода, ради которых стоит посмотреть на белорусский режим последних лет сквозь призму модели “цивилизованной автократии”:
1) глобальная рецессия демократии в течение последних 15-25 лет;
2) существование во многих обществах — в том числе белорусском — некоторого запроса на недемократическое правление (что не равнозначно запросу на репрессивное и волюнтаристское управление);
3) наличие в новейшей истории примеров автократий, которые были экономически успешными и общественно приемлемыми (Сингапур и другие “азиатские тигры”).
Все эти три фактора имеют большое значение для политической коммуникации. Попытка их не замечать или отрицать ослабляет позиции сторонников демократии и усиливает позиции идеологов и пропагандистов режима Александра Лукашенко. Вот в связи с этим полезно рассмотреть подход, основанный на модели “цивилизованной автократии”.
Модель “цивилизованного авторитаризма”
В чем заключается эта модель? Если возьмем за основу политическую систему Сингапура как образцовый цивилизованный авторитаризм, то можно в нем выделить следующие свойства:
1. Ограничение гражданских свобод и минимизация влияния общественности на политику правительства.
2. Риторика неприемлемости “западного видения” политического устройства, акцент на “собственные” ценности (например, “азиатские ценности”).
Пока что вроде все прекрасно резонирует с любой автократией, в том числе белорусской. Но это не конец истории о “цивилизованном авторитаризме”, так как ему свойственно также:
3. Наличие прочной легитимации, основанной на эффективности правительства в области экономики и безопасности.
4. Соблюдение политически важных процедур, в том числе избирательных.
5. То, что не применяются или применяются крайне редко репрессии высокой интенсивности (лишение свободы, пытки или убийства по политическим мотивам).
С третьим пунктом справляется нынче немалое количество автократий, особенно если имеют в своем распоряжении природные ресурсы или возможность покупать их по дешевке, как это было в Беларуси в нулевые. А вот четвертый и пятый пункты — это для большинства автократий темы неприятные.
Тем не менее в современном мире наряду с “демократической рецессией” имеет место стремление автократий к сингапурскому идеалу. Это в каком-то смысле закономерно ввиду того, что в контексте убедительного успеха демократии автократам нужно доказывать, что они также могут быть успешными.
Типичным примером такого стремления является постсоветский Казахстан. Уже в 1997 году тогдашний президент Нурсултан Назарбаев провозгласил стратегию “Казахстан-2030”. Тогда он использовал образ “казахстанского барса”, объясняя, что это региональный вариант “азиатского тигра”. К этому образу он будет регулярно обращаться на протяжении своего правления.
Касым-Жомарт Токаев, вступая в должность после своего переизбрания 26 ноября 2022 года, подчеркнул: “На государственную службу привлечем новых управленцев из реального сектора, прошедших отбор в соответствии с принципами меритократии и открытой конкуренции”. Вместо метафоры “барса” или “тигра” Токаев использовал термин “меритократия”, который часто — и небезосновательно — применяется в отношении сингапурской политической системы.
Далеко от Казахстана, еще дальше — от Сингапура
Давайте сейчас посмотрим, как выглядит белорусский режим после 2020 года на фоне того, что мы здесь обозначили как “цивилизованный авторитаризм”. Одним из объектов сравнения пусть будет Сингапур времен Ли Куан Ю, то есть 1965–1990 годов. Этот период здесь выделен потому, что тогда сингапурская система была более авторитарной, чем в последующие годы.
Но кроме Сингапура обратим внимание на тот же Казахстан, который, как и Беларусь, имеет за собой советское прошлое и находится в орбите непосредственного влияния Москвы. Казахстан — это типичный пример государства, которое избегает построения демократии, но в то же время дорожит репутацией “цивилизованного авторитаризма” (конечно, называя это по-другому). В казахстанском кейсе выделим последние десять (полных) лет правления Назарбаева и три (полных) года правления Токаева.
Вот как обстоят дела с легитимацией, основанной на эффективности в области экономики и безопасности — см. таблицу 1.
Таблица 1. Среднее значение индекса “легитимации эффективности” по шкале от 0 до 100
Источник: расчет на основе данных V-Dem
Сегодняшняя Беларусь, как видим, не просто отстает от Сингапура и Казахстана, а отстает очень и очень сильно. Посмотрим сейчас на показатели процедурной легитимации — см. таблицу 2.
Таблица 2. Среднее значение процедурной легитимации по шкале от 0 до 100
Источник: расчет на основе данных V-Dem
Контраст здесь не менее красноречив. И вот еще одна таблица.
Таблица 3. Среднее значение уровня репрессий против организаций гражданского общества по шкале от 0 до 100
Источник: расчет на основе данных V-Dem
Этот краткий сравнительный очерк, конечно же, не отражает всех нюансов сравниваемых политических систем, но его функция — показать расстояние между нынешним белорусским режимом и модельным цивилизованным авторитаризмом. Даже если и были какие-то основания сравнивать Беларусь и Сингапур, то они остались в прошлом, где-то в 2015–2019 годах. После 2020 года белорусский режим перестал идти в какое-либо сравнение даже с Казахстаном, которому самому очень далеко до Сингапура или любого другого “азиатского тигра”.
Все автократии имеют в себе фундаментальный этический изъян: подавление человеческой свободы и сужение до минимума сферы гражданской ответственности. Но не все предполагают жестокие репрессии или грубые фальсификации выборов. Многие автократии современного мира стремятся к репутации “цивилизованных”.
Режим Лукашенко не только далек от демократических стандартов. После 2020 года он стремительно отдаляется также от модели “цивилизованной автократии”. Даже среди автократий этот режим — токсичен, ненадежен и непредсказуем.
Публикация подготовлена в рамках проекта “Пошатнувшийся авторитаризм. Белорусская политическая система после выборов 2020 года в сравнительной перспективе”, который реализуется в Институте философии и социологии Польской академии наук при финансовой поддержке польского Национального центра исследований и развития (NCBiR), программа “Солидарны с учеными”.