Картофельный заговор. Кто съел нашу бульбу?

Опубликовано на открытой версии “Позірку“ 17 июня 2025 года в 09:05

Тема заговора является натуральной для мировоззрения и политики Александра Лукашенко. По его представлениям, вся окружающая среда потенциально заговороопасна, события в мире и стране, все возникающие проблемы есть не результат стечения объективных обстоятельств, а следствие злонамеренных козней врагов.

Нашли виноватых в дефиците картошки

Лукашенко раскрыл очередной заговор против себя. В этот раз картофельный. Как-то давновато такого не было. Уже успели забыть об этой особенности восприятия мира главным персонажем белорусской политической сцены последних 30 с лишним лет.

10 июня, посещая киностудию “Беларусьфильм“, Лукашенко вдруг забыл о кино и стал говорить о картошке. И нашел весьма своеобразное объяснение того абсурдного обстоятельства, что в издавна картофельном крае вдруг исчез этот стратегический продукт.

Оказалось, что это результат заговора: “Когда проверил Комитет госконтроля некоторых деятелей, оказывается, в политике было дело. Бульбы хватало. Но где-то придержали, чтобы показать, что, вот, президент в ценообразование вмешался, поэтому вот результат“. Ну а когда КГК “с наручниками пришел, на стол положил — бульба появилась“.

Через два дня на совещании с руководством своей администрации Лукашенко снова вернулся к этой теме: “Начали разбираться — с крупными сетями. Приходит [госконтроль], а там картошки — девать некуда. Она у них лежит на складе. Почему не на прилавке? Политика. Надо показать, что вот власти задавили ценами до такой степени, что жить дальше невозможно. То есть наступили на болевую точку этим торгашам. <…> Как заехали [проверяющие] — картошка появилась… Наручники достали, на стол положили перед кое-кем. Так будет — жестоко“.

Конспирологический взгляд на мир

Те, кто внимательно следил за политической биографией Лукашенко, ничего нового или удивительного в выявлении очередного заговора не увидят. Разоблачением различного рода заговорщицкой деятельности врагов он занимался всю жизнь.

Причины такого политического позиционирования многолики. Прежде всего, многое завязано на особенности личности. Тут и чрезмерная подозрительность, недоверие даже ближайшим соратникам, ожидание подвоха.

Для Лукашенко характерны простые объяснения сложных проблем. Вопросы общественной жизни белорусский властитель рассматривает с позиций, как он сам говорит, “здравого смысла“ (“надо идти от жизни, от земли“), то есть его мышление ограничено рамками обыденного сознания.

Как известно, всякий популистский политик стремится дать простые ответы на сложные вопросы, упрощает политику до уровня понимания обывателя.

Объяснение любых трудностей происками врагов — это стандартная характеристика мифологем и основанных на них политических решений любой диктатуры вообще и белорусского режима в частности. Это плюс конспирологический взгляд на мир самого Лукашенко создают удивительный коктейль.

Действуют и системные закономерности. В авторитарном режиме перекрыты механизмы и каналы обратной связи между властью и обществом. В значительной мере вместо информации о подлинных настроениях общества, реальных угрозах и опасностях — власти получают препарированную собственную пропагандистскую туфту.

И, казалось бы, полное всевластие вертикали на практике в какой-то степени оборачивается утратой контроля над протекающими в обществе процессами. Естественной реакцией на неизвестность является безотчетный страх, скрываемый и подавляемый. А у страха, как известно, глаза велики.

Например, белорусские власти всерьез ожидали массовых протестов в ходе парламентских и местных выборов 2024 года, президентских выборов 2025 года, готовились к ним, как к войне. Хотя никаких предпосылок для этого не было.

В амплуа разоблачителя

Таким образом, тема заговора является для Лукашенко естественной. Вся окружающая среда представляется ему потенциально заговороопасной. В его восприятии события в мире и стране, все возникающие проблемы являются не результатом стечения обстоятельств, а следствием злонамеренных козней.

Например, финансовый кризис, обвал белорусского рубля в марте 1998 года, по версии Лукашенко, стал результатом дьявольского заговора против Беларуси, организованного совместно Западом, оппозицией и российскими демократами.

Теория заговора сильно мешает реалистичной оценке социальных, исторических или политических факторов. Например, Лукашенко всячески уклоняется от анализа причин событий 2020 года, объявляет массовые протесты заговором Запада.

Весь 30-летний период правления Лукашенко — это бесконечная борьба с заговорами. Они разоблачались с завидной регулярностью.

В сентябре 1994 года президент обнаружил заговор среди журналистов.

Осенью 1995 года он жаловался телезрителям: “В течение этого года в третий раз предпринимаются попытки тихо, спокойно свергнуть законно избранного президента. Первая попытка была в октябре — ноябре прошлого года. Весной этого года была вторая, начинается третья. И все выжидают момент. <…> Сегодня какая-то контра окопалась в этом крыле правом Верховного Совета в Доме правительства“.

В том же году Лукашенко обнаружил в Верховном Совете “какое-то заговорщицкое ядро из бывших генералов“.

В первый день сессии ВС 13-го созыва в январе 1996 года правитель обвинил высших должностных лиц страны (председателя Конституционного суда Валерия Тихиню, бывшего спикера парламента Мечислава Гриба, бывшего министра внутренних дел Юрия Захаренко, бывшего руководителя Нацбанка Станислава Богданкевича) в заговоре против государства и президента. И таких примеров множество.

Цепь “покушений“

Логическим результатом идеи заговора должно быть покушение на президента. И такие “попытки“ обнаруживались самым неожиданным образом.

Первым стало скандально известное “лиозненское покушение“ на кандидата в президенты Лукашенко во время избирательной кампании 1994 года. Его команда заявила, что автомобиль, в котором ехал кандидат, якобы был обстрелян возле городского поселка Лиозно Витебской области. Однако следствие не подтвердило эту версию.

Позже информация о “покушениях“ на Лукашенко стала появляться регулярно.

В сентябре 1997 года он заявил, что арестованный за якобы незаконный переход границы журналист Павел Шеремет готовил покушение на его жизнь.

В октябре 1997 года был убит начальник управления Госконтроля по Могилевской области Евгений Миколуцкий. Лукашенко заявил, что убийцы подбирались и к президенту, “будут раскрыты все нити заговора, которые ведут, к сожалению, за пределы нашей страны“. Но обвинения в покушении на главу государства так никому и не были предъявлены.

31 июля 2001 года, накануне президентских выборов, на совещании руководителей исполнительной власти Лукашенко утверждал, что политические противники собираются его убить. А на заседании Совета безопасности в сентябре 2004 года заявил: “Недавно я получил дополнительную информацию о том, что они планируют вплоть до силового уничтожения президента“.

Коварные враги протянули свои щупальца не только к самому белорусскому лидеру, но и к его детям. В интервью журналистам “Совершенно секретно“ в 1997 году он нарисовал страшную картину: “Они у меня уже детей воровали. Вы этого не знаете?<…> Только благодаря Службе безопасности Украины удалось предотвратить это“.

Самый известный “заговор“ против Лукашенко был “раскрыт“ в 2021 году. Власти обвинили в намерении совершить вооруженный переворот людей, очень далеких от армии и спецслужб: публициста Александра Федуту, американского адвоката Юрия Зенковича и лидера Партии БНФ Григория Костусёва.

Видимо, чтобы дополнительно возбудить страсти, в контексте этой истории появился сюжет о покушении на детей Лукашенко.

Он сам рассказывал: “В планах — захват ребенка, одного, второго, как получится. “Посадим в погреб“. Кстати, в Гомельской области и погреб подготовили“.

Как позже выяснилось, за этим “заговором“ стояла спланированная провокация КГБ, подстава. А рассказ о детях в погребе, да еще в Гомельской области, подрывает весь трагический пафос этой истории, превращает ее в какой-то водевиль.

Ответ на вызовы — грубая сила

В представлении Лукашенко заговоры распространяются и на сферы, далекие от политики. Он раскрыл заговорщицкую деятельность и в международных спортивных организациях.

В 1998 году на зимних Олимпийских играх в японском городе Нагано соревнования по биатлону были остановлены из-за плохой погоды. Лукашенко увидел здесь заговор против белорусских спортсменов: “Международная мафия перечеркнула гонку, как только увидела, что побеждают белорусы“.

Когда представительница Беларуси на конкурсе “Евровидение“ Анжелика Агурбаш не попала даже в финал, Лукашенко увидел в этом происки недоброжелателей против белорусского государства.

В 2003 году от тяжелых травм, полученных в автомобильной аварии, умер в московской клинике руководитель легендарного ансамбля “Песняры“ Владимир Мулявин.

Бдительный Лукашенко и в этом трагическом событии заподозрил что-то неладное: “Мы уже его собирались оттуда забирать. Скажу откровенно, что я на следующий день поручил положить мне на стол все материалы. <…> Почему человек умер от сердечного приступа? Почему у него воспаление легких вдруг случилось там? Я хочу знать все. Наверное, и нашему обществу тоже нужно это знать“.

В общем, нынешний “заговор торгашей“, создавших якобы искусственный дефицит картошки, чтобы насолить Лукашенко, хорошо укладывается в официальный политический курс.

Поскольку причины всех проблем в государстве и обществе Лукашенко видит в коварных происках врагов, то ответ на эти действия тоже универсальный — грубая сила. Он уверен, что чем больше ее применять, тем лучше. Поэтому его рассказ о том, что дефицит картошки удалось преодолеть с помощью наручников, очень показателен.

Таким образом, постоянное использование грубой силы является логическим следствием концепта заговора.

Единственным ответом нынешних властей на новые вызовы стала ставка на голое насилие, которое возведено в культ, политические репрессии, принявшие беспрецедентный характер. Происходит рутинизация насилия, оно становится способом существования режима.