Опубликовано на открытой версии “Позірку“ 14 января 2025 года в 17:27
После грядущей “элегантной“ победы на выборах Лукашенко хотел бы нормализовать отношения с Западом. Предел мечтаний — присутствие на переговорах о мире в Украине. Особые надежды на выход из международной изоляции связаны с новой американской администрацией, но вряд ли Вашингтон обрадует текущая внешняя политика Минска.
Приход к власти в США Дональда Трампа хорошенько встряхнул мировые политические элиты. Эксцентричный президент-республиканец заявляет о намерении вести жесткую политику как в собственной стране, так и в остальном мире. Своей эпатажной риторикой он пугает либеральный западный мейнстрим — и внушает надежды разного рода евроскептикам, ультраправым, оппортунистам и просто автократам.
Инаугурация Трампа пройдет 20 января, и этой даты, без преувеличения, ждет весь мир. После торжественной присяги в Капитолии новая американская администрация от слов перейдет к делу.
Александр Лукашенко о 47-м президенте США высказывается нечасто и по-разному. Перед выборами называл “дураком“, после выборов — “ярым капиталистом“ и “бульдозером“. Но в целом не секрет, что на смену власти в Белом доме белорусские власти очень рассчитывали и особо этого не скрывали.
Недаром минский правитель 6 ноября “сердечно“ поздравил Трампа, назвав “личным подвигом“ его победу на выборах. Чрезвычайно редкий эпистолярный опыт при нынешней конфронтации Лукашенко с западным миром — хотя и не сказать, что это стало сенсацией.
На что надеются в Минске после смены хозяина в Белом доме
Какие надежды может связывать со старым новым президентом США белорусский режим, уже подробно проговорено экспертным сообществом.
Во-первых, это заморозка войны по линии соприкосновения — по сути, в промежуточной фазе, которая позволит сохранить политический статус-кво в регионе. Деэскалация успокоит Лукашенко, он продолжит свою примирительную риторику, будет строить планы не только на ближайшую, но и на среднесрочную перспективу.
Трамп обещал помирить Москву и Киев, и пусть сроки он уже поспешил поменять с “24 часов“ на полгода, это предвыборное обязательство остается в силе.
Во-вторых, это участие в переговорах по ситуации в Украине. О стремлении попасть за их стол гарант белорусской стабильности говорит с таким неослабевающим упорством, что ему даже хочется верить. Потому что переговоры эти — и шанс на возрождение легитимности, и демонстрация субъектности, и просто сердцу приятно.
Как давно замечено, будущий американский президент вышел из бизнес-кругов, а потому мыслит категориями циничных сделок, а не демократических ценностей. Ему неинтересны нарушения прав человека в какой-то там Беларуси, которую не найти на карте. Но если мистер Владимир Путин предложит включить в число переговорщиков вон того хромающего усача, то почему не согласиться?
В-третьих, это перспектива если не снятия, то существенного ослабления санкций. “Бизнесмен“ Трамп в таких вопросах более практичен и менее идеен, нежели его предшественник Джо Байден. Он и на Евросоюз может прикрикнуть при случае, мол, давайте открутим санкционные гайки. И СМИ не однажды сообщали со ссылкой на источники, что после заморозки войны Вашингтон готов смягчить ограничения.
Прискорбные несовпадения
Эксперты затрудняются записать Трампа в приверженцы какой-либо классической идеологии. Да, консерватор, но это слишком широкое понятие. Вроде как правый республиканец, но тоже с большими оговорками. Популист, эгоцентрист, демагог — все это не про убеждения, а про свойства личности.
За отсутствием четких определений политологи придумали единственно верный выход из ситуации. Идеологическое течение Трампа — трампизм. Про него можно много почитать в википедии, и все равно останутся вопросы.
Президентские выборы прошли в США 5 ноября 2024 года, и с тех пор их победитель высказывается чуть не каждый день. Иногда говорит туманно, как по ситуации в Украине и роли Путина в ней. Иногда — странно: про присоединение Канады, покупку Гренландии, контроль за Панамским каналом.
В результате спустя два месяца никто толком не знает, каково сегодняшнее мировоззрение 78-летнего американского лидера. И соответственно — какой будет его внутренняя и внешняя политика. Не добавляют ясности и анонсированные назначения на ключевые должности в министерствах и ведомствах — публика там уж слишком разношерстная.
Но все же кое-какие приоритеты у Трампа имеются. К примеру, он вполне идейно увлечен глобальной конкуренцией с Китаем, с которым вел торговую войну еще в свою первую президентскую каденцию.
Также экстравагантного политика бодрит ситуация на Ближнем Востоке, где его симпатии полностью на стороне Израиля. Прямо противоположные чувства он испытывает к Ирану, против которого даже готов применить силу.
В январе 2020-го по приказу Трампа ВВС США нанесли меткий авиаудар и убили видного генерала Касема Сулеймани. Тот занимал высокий пост в Корпусе стражей исламской революции, покровительствовал группировкам ХАМАС и “Хезболла“ — все три организации признаны в Соединенных Штатах террористическими.
По всем этим пунктам у Лукашенко прискорбное несовпадение с американским президентом. Сегодняшний Минск водит большую дружбу с Пекином и Тегераном, симпатизирует палестинцам, а несменяемый белорусский предводитель время от времени отмечается антисемитскими высказываниями.
“Такие визиты, от которых нельзя отказаться“
Так совпало, что как раз под инаугурацию Трампа у Лукашенко намечается визит в КНР. Он анонсировал его дважды и оба раза впроброс. Сначала — 23 декабря на совещании по вопросам развития машиностроения. Затем — 3 января, когда собрал подчиненных, чтобы поговорить о выборах.
Во втором случае высказался вовсе без энтузиазма, подчеркнув, что “есть приглашение китайского руководства побывать в Китае“. “Надо, — сказал, — встретиться <…>, чтобы определить нашу дальнейшую политику на перспективу. Это один из наших стратегических партнеров“. Добавил: “Такие визиты, от которых нельзя отказаться. Потому что это будущее нашего государства. Что такое встреча с Си Цзиньпином и визит в Китай? Это будущее нашей страны“.
И вроде бы поездка в Пекин перед выборами — пусть даже совершенно формальными — это очевидная приятность. Лишний повод надуть щеки в компании с руководителем сверхдержавы, показать свой политический вес. Госпропаганда, естественно, будет традиционно лезть из кожи, демонстрируя величие своего начальника на международной арене.
Правда, больших практических дивидендов от этого вояжа как будто не предвидится, а вот издержек при взгляде с противоположного геополитического полюса исключать нельзя.
Наивно думать, будто в Вашингтоне не знают о “всепогодном партнерстве“ Минска и Пекина. Конечно, знают. Однако особенность новой американской администрации в том, что она, похоже, будет склонна к резким эмоциональным реакциям на события.
И в случае визита Лукашенко в Пекин такая реакция также вероятна. Тем более что прецеденты уже были.
Сигнал для Минска — властям Грузии мало не показалось
Большие ставки на приход к власти в США харизматичного республиканца делали в Тбилиси. Грузия в последнее время активно сближается с Россией, режим местного олигарха Бидзины Иванишвили становится все более авторитарным и уже де-факто отрекся от курса на евроинтеграцию. В стране полтора месяца продолжаются протесты, проводятся задержания, общество расколото.
Отношения с Западом на этом фоне разрушены, против грузинских политиков и чиновников вводятся санкции. Однако до поры до времени власти в Тбилиси не унывали, открыто рассчитывая, что при Трампе прежний уровень контактов будет восстановлен.
Еще в декабре премьер-министр Ираклий Кобахидзе говорил: “Наша цель — перезагрузить отношения с США с чистого листа, возобновить стратегическое партнерство. С нашей стороны есть абсолютная открытость, готовность к этому, и мы надеемся, что в условиях новой администрации [в Вашингтоне] мы увидим действенные встречные шаги“.
Однако, похоже, надежды не сбылись. От имени Трампа за грузинское правительство взялся конгрессмен-республиканец Джо Уилсон. И взялся так, что мало Тбилиси не показалось.
“Иванишвили — потенциальный диктатор Грузии, марионетка военного преступника Путина, Коммунистической партии Китая и режима в Тегеране. Он задумал увеличить влияние захватчиков в Грузии. Его марионетка премьер-министр [Кобахидзе] встретился с режимом убийц в Тегеране, а этот режим планировал покушение на Дональда Трампа“, — заявил Уилсон 10 января.
Отсылка к Китаю и Ирану в его словах не случайна. Грузия активно сближается с этими государствами, отзывается о них комплиментарно. С КНР у Тбилиси налажено стратегическое партнерство, упомянутый Кобахидзе посетил похороны погибшего в авиакатастрофе иранского президента Ибрагима Раиси, где оказался в одном компании с представителями антиизраильских группировок ХАМАС и “Хезболла“. Встречался он позже и с новым иранским президентом Масудом Пезешкианом.
Все это вызывает резкую реакцию Уилсона и заставляет его говорить: “Мы с Дональдом Трампом будем работать над достижением свободных и справедливых выборов в Грузии“.
Тамошние власти нервно реагируют на эскапады неуемного конгрессмена, который к тому же в составе двухпартийной парламентской Хельсинкской комиссии инициировал в начале года рассмотрение “Акта MEGOBARI“ — документа, который среди прочего предусматривает масштабные санкции против высших должностных лиц Грузии.
Тем не менее официальный Тбилиси пытается держать фасон и заявляет, что слова Уилсона ничего не значат, главное — что скажет Трамп.
Избранный президент пока ничего не сказал, однако важный практический шаг Вашингтон уже предпринял, и этот шаг не в пользу грузинских руководителей. На инаугурацию Трампа приглашена Саломе Зурабишвили — экс-президент, которая ушла в оппозицию и которую иногда называют грузинской Светланой Тихановской.
У Лукашенко изначально мало шансов на благосклонность новой американской власти, оттого, возможно, на этот счет в Минске и высказываются осторожно. Но “закадычная дружба“ с заклятыми оппонентами Вашингтона — Китаем и Ираном — даже эти незначительные шансы сильно понижает.