Александр Лукашенко на избирательном участке в Минске 25 февраля 2024 года
Александр Лукашенко сначала четко заявил, что пойдет на выборы 2025 года, а потом стал напускать туману. Но я бы ориентировался на первый месседж, на это, надо думать, искренне вырвавшееся 25 февраля на избирательном участке “пойду, пойду, пойду”.
Причем правитель попросил обслуживающую его прессу, чтобы послание было донесено тем, кого он именует беглыми: “Передайте им, что пойду!”
Намерения вождя режима просты и понятны: он готовится ритуально оформить себе новый срок правления. А вот что собираются делать в 2025-м (и не только в 2025-м) его политические оппоненты, которых Лукашенко этой репликой явно потроллил?
Легитимность Тихановской не вечна
При этом 5 марта, встречаясь с активистками провластного Белорусского союза женщин (БСЖ), правитель стал кокетничать: мол, окончательно еще не решил, будет ли баллотироваться в следующем году. Аналитики принялись глубокомысленно расшифровывать эти новые пассажи.
Но напомню: ранее, в единый день голосования, Лукашенко сказал, что оставлять президентскую должность в такой непростой и неопределенный период будет, мол, равнозначно предательству. Так что будьте уверены: предавать соратников благородный вождь не станет. Хоть и заявил активисткам БСЖ, что “уже наелся этой работы” (слышали, слышали).
Недавняя кампания выборов-“безвыборов” в Палату представителей и местные советы, стерильная как никогда, с боевыми стойками силовиков, готовых отважно сражаться против ветряных мельниц, — это матрица для переизбрания (на деле — самоназначения) Лукашенко в будущем году. По замыслу все будет еще более жестко, мрачно, противникам системы постараются не оставить ни малейших щелочек для контригры.
И это труднейший вызов для тех, кого огулом, ради медийного лаконизма, принято называть демократическими силами. Если прошедшую в феврале кампанию они просто поставили в игнор, призвав избирателей не ходить на участки, то президентские выборы, сколь далекими от демократических стандартов они бы ни были, — это станция, которую с закрытыми глазами не проедешь.
Да, можно предвидеть, что Запад не признает легитимность новой каденции Лукашенко. Но эта веха обостряет и вопрос легитимности Светланы Тихановской.
Здесь можно вспомнить историю Верховного Совета XIII созыва, который был разогнан правителем после референдума 1996 года. Часть опальных депутатов пыталась продолжать деятельность. В 1999-м, когда заканчивалась первая пятилетка Лукашенко у власти (но тот отодвинул очередные выборы), они даже избрали Семена Шарецкого и.о. президента — кто теперь об этом помнит?
Некоторое время Запад признавал их легитимность, приглашал на разные мероприятия, например заседать в Парламентской ассамблее ОБСЕ, но после парламентских выборов 2000 года, несмотря на их недемократичность, бойкот со стороны оппозиции, эта практика была свернута. Мол, всё, ваша каденция закончилась.
Тихановская и ее команда тоже не могут вечно держаться на волне 2020 года. Уже сейчас очевидно, что ореол того мирного восстания поблек, внимание Запада к белорусскому вопросу ослабло. После выборов-2025 привлекать это внимание, черпать поддержку через апелляцию к 2020-му станет еще более проблематично.
Вклиниться же в сюжет грядущих президентских выборов, которые режим явно намерен провести даже в более бескомпромиссной манере, чем недавнюю кампанию, его оппонентам, кажется, практически невозможно. Тупик?
Структуры “параллельного государства” рискуют сильно провиснуть
Да, у Тихановской и ее команды остается поле для международной деятельности (хотя ее перспектива тоже сильно зависит от возможности влиять на ситуацию внутри страны). Плюс лоббирование интересов политической (и не только политической) эмиграции.
Но наверняка будет обостряться вопрос: а нужны ли для этого в их нынешнем виде довольно многочисленные, разветвленные структуры — офис Тихановской, Объединенный переходный кабинет, Народное антикризисное управление, Координационный совет (список можно продолжить)?
Они ведь были созданы по принципу отзеркаливания органов режима: вот у нас и своя администрация президента-электа, и свой совмин (или даже два?), и свой протопарламент. Только те, лукашенковские, никуда не годны, прогнили насквозь, а вот мы совсем другие — правильные, прогрессивные, нацеленные на реформы.
Это как бы параллельное государство в эмиграции отстраивалось в расчете на скорое падение режима. Однако сейчас такая перспектива, мягко говоря, затуманивается.
И “параллельное государство” провисает. Чем реально (если не ударяться в имитацию) будут заниматься через год-два-три теневые министры и их подчиненные, протопарламентарии (если выборы нового состава КС когда-нибудь состоятся-таки), где набраться ресурсов на функционирование этих институций? Да и с заполнением вакансий тех же условных министров налицо уже проблема.
Члены Координационного совета заслушивают отчет представителя Объединенного переходного кабинета по обороне и национальной безопасности Валерия Сахащика. Варшава, 2 августа 2023 года
Конечно, можно писать планы реформ и законы для новой Беларуси, но не устареет ли все это на 90% к светлому времени перемен? И потом, политизированную публику гораздо больше волнует, как проложить путь к этим переменам, проще говоря — как победить систему Лукашенко. Притом что за его спиной — агрессивная имперская Россия, которая отдавать стратегический белорусский балкон “пятой колонне Запада” не разгонится.
Наконец, если наступит час перемен, то не факт, что люди внутри страны, свергнув режим (вариант некоего освобождения извне выглядит практически нереальным), скажут политическим эмигрантам с их поблекшим ореолом: придите княжить и владеть нами. Такие события породят новых лидеров.
Нынешняя же условная оппозиция 2.0 рискует повторить путь старой, классической белорусской оппозиции. Та маргинализовалась прежде всего потому, что талантливый популист Лукашенко долго имел достаточно широкую электоральную поддержку, действительно поднимал благосостояние (да, во многом за счет России, но это уже детали). И та оппозиция, при всей пассионарности ряда лидеров, волей обстоятельств оказалась в метафорическом гетто внутри Беларуси.
Сейчас прежней поддержки у Лукашенко, судя по всему, нет. Но он просто включил брутальность на полную катушку, заморозил страну, посадил или вытеснил в эмиграцию массу политических оппонентов, криминализовал даже инакомыслие, не говоря уж об инакодействии. В ситуации “против лома нет приема” у белорусов внутри страны естественным образом гаснет интерес к деятельности политической эмиграции. И та тоже оказывается в своеобразном виртуальном гетто, только уже за пределами родины.
Авангард противников Лукашенко провозгласил курс Беларуси на Европу, но эта идея на сегодня не владеет умами большинства соотечественников (да и Европа отнюдь не открывает ворота пошире, совсем наоборот). Мало кто верит в силовые сценарии свержения режима (о плане “Перамога” уже и заговаривать как-то неудобно). Да, нужно решать острые вопросы легализации белорусов за рубежом, однако акцент на этой проблематике усиливает эмигрантский имидж штабов демсил.
Они оказались в ловушке времени, точнее безвременья. И сдаваться негоже, но и выше пояса не прыгнешь.
Трезво оценить свой статус и миссию, поменять акценты
В ситуации, когда зло на коне и правит бал, когда украинские войска отступают, а западная поддержка Киева явно недостаточна, никаких чудодейственных стратегий не придумаешь. Но лидерам, штабам оппонентов режима как минимум стоило бы трезво оценить и в чем-то переосмыслить свое место во времени и пространстве, свой статус и миссию. Пока же многое делается по инерции, с отставанием от реалий.
Возможно, пришло время ревизовать, пересмотреть структуры “параллельного государства”: что переналадить, перепрофилировать, что поджать, сократить, от каких чемоданов без ручки отказаться. Да, это болезненно, но иначе момент имитации будет нарастать, амбиции будут восприниматься многими как неадекватные, карикатурные.
И уж коль скоро волшебной стратегии не изобрести, лидерам и рупорам оппозиционного мейнстрима не мешает хотя бы переиграть расстановку акцентов в своей риторике и деятельности, изменить ее стилистику. Стандартные филиппики, ритуальные рефрены уже не катят, не зажигают даже тех, кто всеми фибрами за перемены.
В частности, очевидно, что санкции не подкосили режим и их усиление до зубодробительной степени нереально. Можно сколько угодно упрекать Запад в нерешительности, но это его ограничительные меры, он вводит или снимает их по своим соображениям. Оппозиция мало влияет на этот процесс, и чрезмерное раздувание щек на этой почве неуместно.
Понятно желание политических врагов Лукашенко прижучить его ордером в Гаагу. Но изображать активность в этом направлении как судьбоносную, уверять, что такой ордер расколет номенклатуру правителя, породит кризис системы — ну явный перебор. И таких примеров не вполне адекватной расстановки акцентов немало.
Адски трудно нащупать работающие подходы к проблеме освобождения политзаключенных. Однако здесь явно нужно больше гибкости, взаимодействия с западными акторами (были же успешные кейсы) вместо вербального максимализма, фальшивого опасения запачкать белые перчатки, поступиться принципами. Попавших в жернова режима стоит вытаскивать любыми способами, иначе многие рискуют умереть раньше, чем диктатура падет.
Вообще, поменьше бы трибунного пафоса и побольше откровенности, реализма, простой эмпатии. Иначе связи между вытолкнутыми за рубеж оппозиционными политиками и белорусским обществом продолжат слабеть.
И на вызов 2025 года так или иначе придется отвечать. Притом что на сегодня сильный ответ кажется практически невозможным.
Но Лукашенко хотя и троллит политических врагов, однако не выглядит железобетонно уверенным, что все будет тип-топ. Он чувствует и проговаривает экзистенциальные угрозы, как минимум подозревает, что время работает не на него.