Опубликовано на открытой версии “Позірку” 14 ноября 2024 года в 12:59
В России резко подорожало масло. Так аукается война. Белорусская же экономика сейчас — в особенно тесной связке с российской. Чего ожидать?
Рост экономики военного времени, или эффект “военного кейнсианства”, может ввести обывателя в заблуждение. Динамика ВВП и видимый подъем доходов (а это наблюдалось в последнее время как в России, так и в Беларуси) создают иллюзию, что агрессивная политика полезна.
Однако за этим мнимым процветанием скрываются разрушительные последствия, которые вскоре начинают ощущаться. Ярким сигналом становится повышение цен на продукты, которое отражает нарастающие проблемы в экономике.
Как прямое участие в военном конфликте, так и соучастие в конечном счете дорого обходятся не только экономике, но и каждому гражданину, снижая качество жизни и углубляя кризис.
Брикеты масла охраняются, как золотые слитки
Иногда последствия агрессивной политики становятся слишком буквальными. Российская экономика, переориентировавшись на военные расходы, ощутила это на себе — и одним из первых симптомов неблагополучия стало удорожание продуктов. В прошлом году тревожным знаком выглядел рост цен на яйца, но к концу второго года войны реальный смысл обрело выражение “пушки вместо масла”.
Стоимость сливочного масла стремительно выросла, и в условиях высокого спроса магазины начали предпринимать экстраординарные меры: масло прячут в пластиковые боксы с замками, выдают на кассе как деликатес или даже выносят по специальной просьбе со склада. Молодежи это может показаться чем-то необычным, а вот тем, кто помнит советские годы, такая картина знакома. Производители сливочного масла предупреждали, что сокращают производство из-за нехватки сырья и увеличения затрат. Сегодня частные компании вынуждены поднимать цены, чтобы выживать в конкурентной борьбе с оборонной промышленностью, которая почти безгранично питается бюджетными средствами.
Проблемы российской экономики, как правило, быстро находят отражение и в Беларуси, поэтому становится любопытно: насколько для нас вероятны такие же неожиданные “ценовые ралли”?
Что творится в тени инфляционного навеса?
В белорусской экономике сейчас сложилась парадоксальная ситуация. Жесткий контроль над ценами сдерживает их рост. Однако за этим спокойствием скрывается напряжение: нехватка рабочей силы и увеличение оборонных заказов создают иллюзию роста доходов, но одновременно порождают “инфляционный навес”.
Вместе с тем оба этих фактора — как сдерживание цен, так и увеличение доходов — неустойчивы и несут потенциальные и вполне ощутимые риски. Так что ситуация скорее похожа на пружину, готовую разжаться в любую сторону, чем на устойчивое развитие, о котором часто говорят чиновники, комментируя текущее положение дел.
Белорусские независимые эксперты пока оценивают инфляционное давление как некритичное, но отмечают, что оно все заметнее влияет на экономику. Статистика цен позволяет проследить, как эта проблема нарастает.
Хотя годовая инфляция, по данным Национального статистического комитета Беларуси, пока остается в “комфортных” для экономики пределах 6%, детальный взгляд показывает, что цены на многие товары повседневного спроса растут куда более быстрыми темпами.
Так, несмотря на относительно низкий средний уровень инфляции, целый ряд товаров и услуг подорожали на 20% и более по сравнению с прошлым годом.
Правда, яйца подорожали в Беларуси за год лишь на 7%, а масло — всего на 2%. Но вот, например, цена на картофель подскочила на 41%, что близко к российскому росту в 44%.
Эта ситуация наглядно показывает, что целевые меры по сдерживанию инфляции не всегда спасают от локальных “ценовых взрывов” даже на продукты первой необходимости.
Нездоровая привязка
Текущая зависимость от российской экономики и “ампутация” после 2020 года западного вектора развития, который мог хотя бы частично сбалансировать восточное влияние, негативно отражаются на белорусской экономике, особенно в части инфляции.
Во-первых, санкции и аналогичные ограничения создают условия для хаотичного роста цен на ряд товаров.
Теперь на их стоимость влияет целый набор неконтролируемых факторов — от успешности параллельного импорта до изменяющихся логистических расходов, налогов на внешнеэкономическую деятельность и стоимости аналогичных продуктов на новых рынках.
Такие факторы трудно предсказать, и потому ситуация, когда, например, масло, яйца, телевизоры или автомобили внезапно дорожают, становится новой реальностью, с которой белорусской экономике — и потребителям! — приходится теперь мириться.
Во-вторых, ценовые различия между белорусским и российским рынками, обусловленные разными подходами к управлению инфляцией, могут вызывать неожиданные эффекты.
Сначала это дает белорусским товарам преимущество на российском рынке, но вскоре создает угрозу дефицита внутри страны — товары перемещаются туда, где они дороже.
Чтобы защитить продовольственную безопасность, Беларусь вынуждена вводить ограничения даже на торговлю с Россией, несмотря на потенциальную выгоду экспорта. Это ставит под вопрос свободу торговли, предусмотренную двусторонними соглашениями, и демонстрирует риски чрезмерной зависимости от России. Прежняя ориентация на диверсификацию внешней торговли хотя бы частично смягчала эти риски.
Возможно, именно рост таких дисбалансов стал одной из причин, по которой предстоящая электоральная кампания в Беларуси была перенесена на максимально ранний срок — январь будущего года.
Напряжение в белорусской экономике нарастает, и оно неизбежно скажется на уровне жизни, снижая покупательную способность населения и ухудшая его благосостояние. Для власти лучше перенести риски этих негативных последствий на послевыборный период, чем допустить проседание экономики перед мероприятием, которое Александр Лукашенко называет “экзаменом перед народом”.