Кремль тащил Лукашенко в миротворцы, но не срослось. Что дали бы Беларуси “Стамбульские соглашения”?

Опубликовано на открытой версии “Позірку” 6 марта 2024 года в 17:55

Режим Александра Лукашенко мог бы в краткосрочной перспективе стать одним из бенефициаров “Стамбульских соглашений”, но и без того высокая вероятность аншлюса Беларуси в этом случае только возросла бы.

В марте — апреле 2022 года Кремль возлагал серьезные надежды на “Стамбульские соглашения”, которые воспринимались как пролог к достижению ключевой цели — возвращению Украины в орбиту влияния Москвы.

Имплементация “Стамбула-2022”, подрывавшего устои и принципы сегодняшней украинской государственности, стала бы триумфом Москвы, а вот Киеву в этом случае грозил даже не “Минск-2015”, а скорее “Мюнхен-1938”.

Лукашенко же мог засветиться в роли миротворца и даже “гаранта”, но не срослось.

WSJ поведала о деталях

Владимир Путин и правитель Беларуси нередко публично рассуждают о событиях марта — апреля 2022 года, обращаясь при этом к переговорам между Россией и Украиной, финальным аккордом которых стал проект так называемых “Стамбульских соглашений”.

Если Лукашенко с удовольствием примеряет тогу миротворца, но акцент все-таки делает именно на посреднической роли Беларуси, то российский правитель использует стамбульскую тему преимущественно в пропагандистских целях, обвиняя “марионеточный режим” в Киеве и его “западных хозяев” (особенно достается бывшему британскому премьеру Борису Джонсону) в саботаже “благородной” мирной инициативы.

Наличие в тот период предварительного соглашения между Киевом и Москвой подтверждают и украинские официальные лица, но вот о деталях “Стамбула-2022” стороны предпочитают не распространяться.

По информации американского издания The Wall Street Journal (WSJ), “Стамбульские соглашения” предусматривали нейтральный статус Украины и ее отказ от вступления в НАТО. Вооруженные силы Украины планировалось значительно сократить — как в численном, так и в техническом плане. Москва и вовсе хотела установить для Киева верхнюю планку в размере 85 000 военнослужащих. Запрет на поставки иностранного вооружения в Украину окончательно превращал бы эту страну в слабую и зависимую.

Среди прочих требований Кремля, которые, впрочем, так и не были согласованы, обращают на себя внимание статус русского языка в Украине в качестве второго государственного (по примеру Беларуси), отказ от расследования военных преступлений Международным уголовным судом, а также официальное признание Крыма частью РФ. Судьба остальных занятых Россией территорий не была прописана, что на практике означало бы для Киева потерю контроля над ними.

Гарантами безопасности новой — как выразилась WSJ, “кастрированной” — Украины должны были стать постоянные члены Совета безопасности ООН: США, Великобритания, Китай, Франция и Россия. Киев хотел дополнить список гарантов Турцией, а Москва настаивала на привлечении Беларуси.

Реализация “Стамбульских соглашений” фактически перечеркнула бы западный вектор развития Украины. Вступление в НАТО исключалось, а членство в ЕС хотя и не оговаривалось, но представлялось в таких условиях маловероятным.

Откровенный реваншизм, империалистические настроения российского руководства дают основания предположить, что конечной целью Кремля являлась (и является) отнюдь не “финляндизация” Украины (по примеру нейтральной и в целом лояльной к СССР Финляндии после Второй мировой войны), даже не новая редакция унизительных для Киева Минских соглашений 2015 года, а пусть и “элегантная”, но капитуляция украинской стороны.

А что же эти соглашения могли принести Беларуси?

Правитель уповал на “Минск-3”

Минские соглашения 2015 года (известные как “Минск-2”) можно назвать одним из ключевых политических успехов в долгой карьере Лукашенко. В феврале 2015 года он стал организатором переговоров между Киевом и Москвой в формате нормандской четверки.

“Минск-2” поднял международный престиж режима и лично правителя, а также стал отправной точкой для постепенной нормализации отношений с ЕС и США.

После 24 февраля 2022 года бывшие лидеры Франции — Франсуа Олланд и Германии — Ангела Меркель, не желая признавать свои политические ошибки и ответственность за судьбу Украины, стремятся всячески дезавуировать значение Минских соглашений. Но Лукашенко по-прежнему весьма ревностно относится к “Минску-2” и любые нападки на него воспринимает болезненно.

В феврале — марте 2022 года правитель надеялся повторить свой успех 2015 года и даже кое-чего добился. Первые раунды переговоров между делегациями Украины и России состоялись именно в Беларуси. Но затем переговоры по инициативе Киева были перенесены в Турцию. Так завершилась посредническая миссия Минска.

Упомянутое в материале WSJ намерение России включить Беларусь в число гарантов безопасности Украины не является сенсацией. С подобного рода заявлениями в марте 2022 года выступали как Лукашенко, так и министр иностранных дел России Сергей Лавров.

Для Киева такой шаг в принципе являлся неприемлемым — хотя бы из-за той роли, которую Минск сыграл в первые месяцы широкомасштабной войны, позволив Москве использовать белорусскую территорию для вторжения и нанесения ударов по соседнему государству.

Включение Беларуси в состав гарантов продемонстрировало бы мощь России и лишний раз подчеркнуло бы слабость Киева. Присутствие Минска обеспечило бы РФ дополнительное влияние в клубе гарантов, а место рядом с членами Совбеза ООН было бы бонусом для режима, который на Западе считается марионеткой Москвы и проводником кремлевских интересов.

По задумке Кремля, история 2015 года должна была повториться на новый лад: тогда Путин вынудил президента Франции и канцлера ФРГ приехать на переговоры к “изгою” Лукашенко. В 2022 году тот же самый “изгой”, только что брутальным образом подавивший протесты, уничтоживший гражданское общество в своей стране, совершивший акт воздушного пиратства и организовавший миграционный кризис на границах ЕС, должен был оказаться в высшем политическом обществе.

Легитимации режима не произошло

Реализация московского плана в духе “триединого русского народа” (Беларусь и Россия как гаранты безопасности для Украины) означало бы для Запада признание режима Лукашенко в качестве легитимной власти в Беларуси, а для белорусского правителя стала бы своего рода платой за услуги на начальном этапе широкомасштабной войны.

Весьма привлекательный для Лукашенко план, однако, провалился. Белорусскому правителю оставалось лишь сожалеть об этом, упрекать Украину в нежелании идти на мирные переговоры и стращать ее (по собственному желанию или по указанию из Москвы) трагическими последствиями, если продолжится сопротивление российской агрессии.

Лукашенко уже два года много и часто говорит о мирном урегулировании, но его слова не выглядят искренне и скорее не отвечают интересам официального Минска.

Война в Украине еще сильнее привязала Беларусь к России. Американские, британские и европейские санкции нанесли некоторый ущерб белорусской экономике.

Масштабы этого ущерба не стоит, однако, преувеличивать, к тому же помощь Москвы позволила сгладить его последствия. Международный уголовный суд все еще не выдал ордер на арест Лукашенко, а сценарии его свержения “коллективным Западом” выглядят плодом фантазий правителя и его спецслужб. Дверь на Запад плотно закрыта, но все-таки засова на ней пока нет.

Война в Украине не привела к переносу боевых действий на территорию Беларуси, сегодняшняя ситуация позволяет Лукашенко даже представлять себя “гарантом мира и стабильности” в стране.

В связи с обострением противостояния между Россией и Западом значение Беларуси как единственного полноценного союзника на постсоветском пространстве для Кремля только возросло. Лукашенко извлекает из сложившейся ситуации как экономическую, так и военно-стратегическую (поставки российского вооружения, размещение ядерного оружия) выгоду.

В Москве не скрывают стремления установить полный контроль над “братской Белоруссией”, шансы на демократизацию страны выглядят призрачно. Режим Лукашенко хотя и является инструментом российской политики, но пока может смотреть на Восток относительно спокойно: он нужен России и устраивает ее, а белорусское направление не является для Москвы приоритетным. Настойчивое “принуждение к интеграции” на повестке дня не стоит.

* * *

Через два года после широкомасштабного российского вторжения в Украину у Лукашенко нет причин так уж горько сожалеть, что “Стамбул” провалился.

Более того, именно завершение войны на кремлевских условиях, которое, скорее всего, лишь усилит реваншистские устремления Москвы, может стать для правителя Беларуси неприятным вызовом.